Книга Сейчас и навечно, страница 66 – Эмма Скотт

– У меня… жуткое похмелье. – Он слегка вытянул шею и опустил очки, сонно моргнув. – Я собирался спросить, как прошло выступление, но, судя по ботинку на твоей ноге, оно прошло либо очень плохо, либо ты так старалась, что навредила себе.

– Первое, – улыбнулась я.

– Второе, – вмешался Сойер.

– Ох уж эти девчонки. – Джексон подошел ближе и хлопнул Сойера по плечу. – Ты готов?

– Как никогда.

– Вот это по-нашему. Погнали.

Я поднялась на ноги и сделала шаг, опираясь на костыль. Боль оказалась не такой сильной, хотя мысли о предстоящей шестичасовой смене в спа-салоне вызвали приступ тошноты.

– Ты уверена, что хочешь пойти? – спросил Сойер. – Может, тебе стоит отдыхать?

– Замолчи, я иду.

– Замолчи, она идет, – повторил Джексон и указал в сторону Сойера. – С этим парнем, я прав?

Ребята помогли мне спуститься по лестнице и сесть в служебную машину Джексона. Похоже дела в его фирме шли очень даже хорошо. Я хотела этого и для Сойера: чтобы он получил должность помощника судьи и построил карьеру, о которой мечтал. Но сперва ему предстоял экзамен на адвоката, и всю дорогу до вокзала он был молчалив. Озадачен. Его взгляд был полон мыслей, которыми он не поделился ни со мной, ни с Джексоном.

Я всю поездку держала его руку в своей, он сжимал мою, но почти не разговаривал. Я надеялась, что Джексону, с его привычным, шутливым настроением, удастся его разговорить, но он страдал от похмелья и дремал у окна.

Уже у автобусной станции мы разбудили Джексона, и Сойер достал из багажника свою сумку. Мы вышли на улицу под яркое солнце, и я узнала это место: совсем недавно я сходила здесь с автобуса из Нью-Йорка.

– Боже, солнце меня ненавидит, – пробурчал Джексон, прикрывая глаза рукой, несмотря на темные солнцезащитные очки. Он резко хлопнул в ладоши, поморщившись от этого звука, и повернулся к Сойеру. – Вот и все. Большой день. Как себя чувствуешь, чемпион?

– Не знаю. Голова не соображает.

– Поднимайся со скамейки запасных и отправляйся на поле, – возгласил Джексон. – Счет четыре-один. Осталось десять секунд до финала. Отчаянная попытка передать пас. Удар по воротам и прочие спортивные метафоры.

Сойер закатил глаза.

– Ты пересмотрел ESPN.

– Ничего подобного.

Мужчины хлопнули друг друга по рукам, а затем крепко обнялись.

– Ты справишься. – Услышала я низкий голос Джексона. – Знаю, что справишься.

– Спасибо, Джекс, – поблагодарил Сойер.

Он повернулся ко мне, в глазах все еще было заметно волнение. Джексон, улыбнувшись, отошел на несколько шагов, чтобы оставить нас наедине.

– Я дал Эбботам твой номер на случай, если Ливви что-нибудь понадобится, – сообщил Сойер. – Я не подумал сначала спросить тебя. Надеюсь, ты не против.

– Конечно нет, – ответила я. – У тебя все получится.

– Посмотрим.

– Я бы пожелала тебе удачи, но в последний раз это привело меня в отделение неотложной помощи.

Он немного улыбнулся, и я не знала, что еще сказать или сделать, чтобы ему стало легче. Груз тяжести оседал на его плечах, давил на него.

«Что в такой ситуации сказал бы Макс?»

Макс. Словно ангел-хранитель, присматривающий за мной. Из Сиэтла.

Я улыбнулась собственной шутке.

– Видишь вон тот столб? – Я указала на высокий белый столб из цемента. – Когда я сошла с автобуса из Нью-Йорка, Макс стоял возле него. Я только что покинула родной дом, уехала за три тысячи миль от друзей и семьи в совершенно незнакомый город. А он стоял там, ждал меня. Мы не знали друг друга, но это не имело никакого значения. Сам факт того, что кто-то меня ждал… это придавало смысл всему.

Я положила руки на плечи Сойера и нежно поцеловала его в щеку.

– Я буду ждать тебя на том месте, когда ты вернешься. Хорошо?

Сойер кивнул, скользя взглядом по моему лицу. Затем резко взял мое лицо в свои ладони и поцеловал. Жестко. Этот поцелуй я ощутила каждой клеткой своего тела, словно резкий электрический разряд, который пронесся сквозь меня, заставляя задыхаться.

Он прижался лбом к моему, когда оторвался от меня, восстанавливая дыхание.

– Торнадо, Дарлин, – прошептал он, – меня закрутило.

Затем он перекинул сумку через плечо и сел в автобус.

* * *

Джексон отвез меня домой и помог подняться наверх. Напоследок он меня обнял и одарил своей фирменной улыбкой.

– Звони, если что-нибудь понадобится, – сказал он. – Я к твоим услугам.

– Спасибо, Джексон.

– Все для тебя, Дарлин.

Он развернулся к двери.

– Какие у него шансы? – поинтересовалась я прежде, чем он успел повернуть ручку.

Джексон остановился, пожав плечами.

– У него чертовски хорошая память. Это спасет его на заданиях с несколькими вариантами ответов…

– Нет, я имела в виду, каковы шансы, что Оливию оставят с ним?

Он громко выдохнул и провел рукой по коротко остриженным волосам.

– Не знаю, Дар. Нам остается только надеяться на лучшее.

Я недоверчиво покачала головой.

– Джексон, как тебе удается сохранять позитив? Я так переживаю, что мне кажется, мой желудок вот-вот вывернется наизнанку.

– Ну, если верить Генриетте, Вселенная все слышит.

– Что это значит?

– Ты получаешь обратно то, что отдаешь. Негатив притягивает негатив. Позитивная энергия соответственно – позитивную. Что бы ты ни отправила во Вселенную, оно будет услышано. А затем ты получишь ответ. Поэтому, когда я говорю, пытаюсь дать ей то, что она хочет услышать, и надеюсь на ответ, который хочу услышать сам. – Он подмигнул мне. – А сейчас, с твоего позволения, я вынужден откланяться. Прошлой ночью я влил в себя слишком много водки, и теперь тело мне отвечает. – Он потер висок. – Слишком громко.

Я смотрела, как он уходит, и услышала доносящиеся с лестницы голоса после того, как закрылась дверь. Затем раздался стук, и Елена заглянула внутрь.

– Я видела, как ты заходила с перевязанной ногой и на костыле, – сказала она. – Бедняжка, это перелом?

– Всего два пальца на ноге. Небольшой перелом, скоро поправлюсь.

Она кивнула, не прекращая растирать руки.

– Генриетта сказала мне, что слушание было тяжелым для Сойера. – Она склонилась чуть ниже, словно боялась, что Вселенная услышит и ее. – Они ведь не смогут забрать у него Оливию?

– Не знаю, – ответила я. – Есть закон. Своего рода, крайний срок. Если бы Оливия прожила у него в течение целого года, без посторонней помощи, он смог бы вписать свое имя в ее свидетельство о рождении.