Онлайн книга «Семь мужей Эвелин Хьюго»
|
– О’кей. Поняла. Я слезла с барного стула и направилась ко второму столику, за которым сидели и разговаривали трое мужчин в костюмах. – Эй, малышка, – окликнул меня бармен. – Да? – А ты та еще цыпа. Даю пять баксов, что у тебя получится. Я приняла десять заказов, сделала три сэндвича и заработала четыре доллара. Прошло четыре месяца, прежде чем Гарри Кэмерон, тогда молодой продюсер студии «Сансет», зашел в кафе с парнем с соседней студии. Они заказали по стейку, и когда я принесла чек, Гарри поднял голову, посмотрел на меня и сказал: – Боже мой. Две недели спустя я подписала договор со студией «Сансет». * * * Придя домой, я рассказала Эрни, что случилось и как удивительно, что кто-то в студии «Сансет» заинтересовался такой девчонкой, как я. Еще я сказала, что не собираюсь становиться актрисой, что это только временная забава и что главное для меня – стать матерью. В общем, выдала первосортную чушь. К тому времени мне почти исполнилось семнадцать, хотя Эрни все еще думал, что я старше. Заканчивался 1954 год. Каждое утро я вставала и отправлялась на студию «Сансет». Играть я не умела совсем, но время даром не теряла, смотрела и училась. Снялась в массовке в паре романтических комедий, произнесла одну фразу в военной картине. «А почему бы и нет?» – вот такая у меня была реплика. В той картине я играла роль медсестры, заботящейся о раненом солдате. Доктор в шутку обвиняет парня в том, что он флиртует со мной, и я отвечаю: «А почему бы и нет?» Прозвучало это по-детски, как у какой-нибудь пятиклассницы, да еще с нью-йоркским акцентом. В то время у меня многие слова звучали с акцентом: английские я произносила, как девчонка из Нью-Йорка, испанские – как американка. Когда фильм вышел на экраны, мы с Эрни пошли его смотреть. Эрни забавляло, что его маленькая жена снимается в кино да еще и говорит что-то. Я никогда прежде не получала много денег, а теперь зарабатывала столько же, сколько и Эрни, которого произвели в старшие техники. Однажды я спросила у него, можно ли мне пойти на платные актерские курсы. В тот вечер я специально приготовила arroz con pollo [10] и даже не стала снимать фартук, когда принесла ему тарелку. Хотела показать, какая я домашняя и безобидная. Думала, что лучше договориться по-хорошему, чем пускать в ход угрозы. Меня, конечно, раздражало, что приходится спрашивать у него разрешение, как потратить собственные деньги. Но другого варианта я тогда не видела. – Конечно, – сказал Эрни. – По-моему, это здорово. Научишься играть, а там, кто знает, может быть, и главную роль когда-нибудь получишь. Может быть? Мне хотелось его задушить. Я буду звездой! Конечно, потом-то я поняла, что Эрни был не виноват. Он ни в чем не был виноват. Я сказала ему, что я – другая, а потом начала злиться, что он не видит меня настоящей. Спустя полгода я уже могла произнести целую реплику с нужным выражением. Не так, чтобы вышибить у кого-то слезу, но вполне прилично. Я снялась еще в трех фильмах, все роли – на один день. Потом услышала, что открылась роль дочери-подростка Стью Купера в романтической комедии. И решила ее получить. На то, что я сделала, решились бы не многие актрисы моего уровня. Мне духу хватило. Я постучала в дверь Гарри Кэмерона. – Эвелин? – удивился он. – Чему обязан таким удовольствием? – Хочу получить роль Каролины. В «Любовь – это еще не все». Гарри предложил мне сесть. Он был исполнительным директором, но выглядел для этой должности очень даже хорошо. Многие продюсеры – лысеющие толстяки, но Гарри был высоким, стройным и молодым. Я думала тогда, что он и на десять лет меня не старше. Он умел носить костюмы, а еще у него были голубые глаза. Что в нем было такое, что часто приписывают уроженцам Среднего Запада, и дело даже не в том, как он выглядел, а в том, как держался с людьми, в подходе к ним – сначала доброта, потом сила. Гарри был одним из немногих мужчина на площадке, кто не пялился открыто на мою грудь. Меня это даже беспокоило, и я думала, что делаю что-то неправильно, поэтому он и внимания на меня не обращает. Как говорится, скажи женщине, что ее единственное умение – это быть желанной, и она тебе поверит. Я поверила в это еще до того, как мне исполнилось восемнадцать. – Не буду обманывать, Эвелин. Ари Салливан ни за что не одобрит тебя на эту роль. – Почему? – Ты не тот тип, который ему нужен. – Что это значит? – Никто не поверит, что ты – дочь Стью Купера. – Я могу ею стать. – Нет, не можешь. – Почему? – Почему? – Да, я хочу знать почему. – Потому что ты – Эвелин Диас. – И что с того? – Я не могу взять тебя на роль и притвориться, что ты не мексиканка. – Я – кубинка. – В нашем бизнесе это одно и то же. Разница, конечно, была, но объяснять ее Гарри Кэмерону я даже не пыталась. – О’кей. Тогда как насчет фильма с Гэри Дюпоном? – Ты не сможешь составить романтическую пару с Гэри Дюпоном. – Почему? Гарри посмотрел на меня, словно спрашивая, неужели ему нужно повторять все еще раз. – Потому что я мексиканка? – Потому что в фильме в Гэри Дюпоном нужна симпатичная блондинка. – Я могу стать симпатичной блондинкой. Гарри снова посмотрел на меня. Я попробовала нажать. – Мне это нужно, Гарри. И вы знаете, что я справлюсь. Я одна из самых интересных девушек, которые у вас сейчас есть. Он рассмеялся. – Ты такая смелая. В этом тебе не откажешь. В дверь постучала секретарша. – Извините, что вмешиваюсь, но, мистер Кэмерон, вам нужно быть в Бербанке в час. Гарри взглянул на часы. Я предприняла последнюю попытку. – Подумайте сами. Я хороша и могу быть еще лучше. Но вы не используете мой потенциал в мелких ролях. – Мы знаем, что делаем. – Он поднялся. Я тоже встала. – Какой вы видите мою карьеру через три года? Роль учительницы с тремя репликами? Гарри прошел мимо меня и открыл дверь. – Посмотрим. Я проиграла бой, но только укрепилась в намерении победить в войне. Увидев в столовой Ари Салливана, я уронила перед ним сумочку и, наклонившись, чтобы поднять, случайно посмотрела ему в глаза. Он задержал на мне взгляд, но я выпрямилась и пошла дальше, словно ничего от него не хотела и вообще представления не имела, кто он такой. |