Онлайн книга «Семь мужей Эвелин Хьюго»
|
Селия тоже улыбнулась и помахала рукой. Мы стояли там – одна в черном, другая в зеленом, рыжая и блондинка, у одной – задница, у другой – сиськи, и махали собравшейся толпе, как будто правили миром. Руби и Джой видно не было, и толпа приветствовала нас. Потом мы повернулись, вошли в кинотеатр и направились к своим местам. – Важный момент, – сказал Дон. – Знаю. – Через несколько месяцев ты получишь награду за этот фильм, а я за «Праведника». А потом, как говорится, выше только небо. – Селию тоже номинируют, – прошептала я ему на ухо. – Выходя из кинотеатра, люди сегодня будут говорить о тебе. В этом я нисколько не сомневаюсь. Повернувшись, я увидела, что Роберт шепчет что-то на ухо Селии, а та смеется, будто он действительно говорит что-то смешное. Но ведь бриллианты добыла ей я, и я представила ей захватывающую картину нашего успеха, отраженную в заголовках всех завтрашних газет. А между тем она вела себя так, словно была готова выпрыгнуть ради него из платья. Все, чем я смогла себя утешить, это мыслью о том, что он не видел родинок на ее бедре, а я их видела. – Она на самом деле очень талантливая. – Ну хватит уже, – сказал Дон. – Осточертело постоянно слышать ее имя. Им не следовало спрашивать тебя о ней. Надо было спросить о нас. – Дон, я… Он отмахнулся, решив, прежде чем я успела что-то сказать, что ничего стоящего в любом случае не услышит. Медленно погас свет. Зал умолк. На экране появилось мое лицо. – Рождество не Рождество без подарков! Но уже к тому моменту, когда Селия сказала: «У нас, по крайней мере, есть отец с матерью, да и живем мы все вместе» – я знала, что для меня все кончено. Люди выйдут из зала кинотеатра с именем Селии Сент-Джеймс. Я должна была бы тревожиться или ревновать, думать, строить планы, как опорочить ее, пустить слух, что она только притворяется скромницей, а сама спит со всеми подряд. Легче всего испортить репутацию женщины такими намеками. Но, вместо того чтобы зализывать раны следующий час и сорок пять минут, я смотрела на экран и едва сдерживала улыбку. «Оскар» достанется Селии. Это было ясно как божий день. И я не ревновала. Я радовалась за нее. Я расплакалась, когда умерла Бет. А потом наклонилась к Селии, отделенной от меня двумя мужчинами, и сжала ее руку. Дон закатил глаза. И я подумала, что он еще найдет повод, чтобы ударить меня. Ударить вот за это. * * * Я стояла посредине зала в особняке Ари Салливана на вершине Бенедикт-Каньона. По дороге туда, поднимаясь по извилистым улицам, мы с Доном едва перебросились несколькими словами. Думаю, увидев Селию на экране, он сразу же понял то, что поняла и я. Что все остальные уже никого не интересовали. После того, как водитель высадил нас перед домом и мы направились к входу, Дон вдруг сказал, что ему нужно в туалет, и исчез. Я попыталась найти Селию, но не смогла. Зато я внезапно оказалась в окружении угодливых лузеров, пивших сладкие коктейли, обсуждавших Эйзенхауэра и пытавшихся пообщаться со мной. – Извините, – обратилась я к женщине с безобразной стрижкой «шар», рассказывавшей что-то об алмазе Хоупа. Женщины, собирающие редкие драгоценности, похожи на мужчин, отчаянно жаждавших провести со мной одну ночь. Мир для них сводился к вещам, которыми они желали обладать. – Вот и ты, – приветствовала меня Руби, на которую я наткнулась в коридоре. В руках у нее было два зеленых коктейля, а голос прозвучал как-то непривычно сдержанно и невыразительно. – Отрываешься? – спросила я. Она оглянулась через плечо, взяла оба бокала в одну руку и схватила меня за локоть другой, пролив немного на пол. – Ох, Руби. – Я покачала головой. Она кивнула в сторону прачечной справа от нас. – Да какого… – Будь добра, Эва, открой эту чертову дверь. Я повернула ручку. Руби вошла первой и втянула меня за собой. После чего закрыла дверь. – Держи. – В темноте она протянула мне один из коктейлей. – Взяла для Джой, но выпей ты. Он хотя бы к твоему платью идет. Глаза немного привыкли к темноте, и я взяла у нее бокал. – Тебе повезло, что коктейль на платье не заметен. Ты же почти половину на него выплеснула. Теперь, когда одна рука у нее освободилась, Руби потянула за цепочку. Свисавшая с потолка лампочка вспыхнула и осветила маленькую комнату. – Ты сегодня про все приличия забыла, Руби. – А ты думаешь, мне интересно твое мнение? Послушай, что мы будем со всем этим делать? – Что мы будем делать? Ты о чем? – Как о чем? О Селии Сент-Джеймс, конечно. – А что такое? Руби раздраженно покачала головой. – Перестань притворяться. – Она отлично сыграла. Что мы можем сделать? – Я предупреждала Гарри, что именно так и случится. А он сказал, что не случится. – Ладно, от меня-то ты чего хочешь? – Ты ведь тоже проиграла. Или не понимаешь? – Конечно, понимаю! – Разумеется, мне было не наплевать. Но я также знала, что еще могу победить в номинации «Лучшая актриса». Селии и Руби предстояло побороться за «Лучшую роль второго плана». – Я не знаю, что тебе сказать. Мы были правы в отношении Селии. Она талантлива и очаровательна. Иногда, когда тебя превзошли, нужно признать поражение и двигаться дальше. Руби посмотрела на меня так, словно я дала ей пощечину. Сказать было нечего, и она мешала выйти из прачечной, так что я поднесла бокал к губам и опорожнила его двумя глотками. – Ты не та Эвелин, которую я люблю и уважаю. – Перестань. Давай поставим точку. Руби тоже допила коктейль. – Люди всякое о вас двоих говорят, но я не верила. А теперь… даже не знаю. – Люди всякое о нас говорят в каком смысле? – Сама знаешь. – Уверяю тебя, я не имею ни малейшего представления. – Почему ты все усложняешь? – Руби, ты затащила меня в прачечную, обвиняешь меня, говоришь о чем-то, что… – Она лесбиянка. До этого момента звуки вечеринки, пусть и приглушенные, доносились в комнату довольно явственно. Но стоило Руби сказать то, что она сказала, стоило мне услышать слово «лесбиянка», как кровь запульсировала в венах, заглушая все остальное. На все остальное, что еще говорила Руби, я уже не обращала внимание. Запомнились только два или три слова, вроде девушка лесби и извращенка. |