Онлайн книга «Кобра клана Шенгай. Наследница»
|
Мимо меня бодро прошёл старичок. Краем глаза заметила, что в руках он что-то держит. – Простите, уважаемый, – обратилась я. – Не подскажете, какой дар Плетунья примет благосклонно? На меня задумчиво посмотрели, словно пытались оценить. Я уже даже напряглась, решив, что услышу сейчас что-то малоприятное, однако старичок внезапно улыбнулся: – Если Плетунья не дала задачу принести что-то особенное, то и не надо тянуть бесполезное. Лучший подарок для богини – открытые помыслы и чистые намерения. Никто не любит тех, кто задумал нечто черное и злое. А в остальном уже разберетесь. Ты, главное, не бойся ничего. – Не бояться? – осторожно переспросила я. – Да, – кивнул он. – Сколько лет живу, столько Плетунья любит пошутить. Но не все готовы к её шуткам. После чего жестом пожелал удачи и, получив мой ответ, начал подниматься. А я так и стояла некоторое время, раздумывая над его словами. Пошутить, значит… Да уж, однажды Плетунья пошутила – и я оказалась здесь. В другом мире, с другой судьбой и другим лицом. Я закусила нижнюю губу и решительно посмотрела на возвышающийся надо мной храм. Кажется, пришло время задать вопросы. Резко выдохнув, ступила на первую ступеньку. Жди, Плетунья, я иду. …Кажется, я переоценила свои силы. Потому что когда показалась самая последняя ступенька, готова была распластаться на отполированной тысячами ног поверхности и лежать этак до ночи. Поначалу шло легко, потом под счет ступенек, потом… цуми, дайте мне дойти! Отдышавшись, я посмотрела на вход. Ну, Аска Шенгай, не боялась проклятого колдуна, не бойся и благословенной богини. Хотя это ещё вопрос, кто опаснее… Рядом никого не было. Я даже осмотрелась. Вроде бы кто-то тоже поднимался, но сейчас – ни единого человека. Почему? В храм входят поодиночке? Каждому уготована своя встреча? Я не понимала, откуда эти мысли. Но они казались правильными. Боги – другие. Боги бесконечно далеки от человеческих мыслей и морали. Сделав глубокий вдох и толкнув дверь, я решительно вошла внутрь. И тут же потеряла возможность видеть, слышать и чувствовать. Изнутри рвался дикий крик ужаса, но губы онемели, не в силах исторгнуть ни звука. – Ну и впечатлительная, – раздался голос Плетуньи. – А я думала, что после прогулок по ночному лесу с цуми тебя мало чем удивишь. Тьма развеялась под светом тысяч бриллиантовых искорок, походящих на россыпь звезд в ночном небе. Плетунья стояла в воздухе в нескольких шагах от меня. Она выглядела всё так же. И лиловый плащ, который будто плели пауки, и спицы между пальцами, что отражают свет искорок-звёзд, и нити, которые стелются за ней. – Цуми – это уже своё, родное, – проворчала я. Страх исчез, уступив место любопытству. – В храме и вправду ничего нет, или просто мне видеть не положено? – Не положено. Лица не видно, однако ехидную улыбку можно почувствовать. Ну да, я даже не сомневалась. – Как скажете. Тогда… могу ли я задать вам несколько вопросов? – У кого ты набралась таких манер? – искренне удивилась Плетунья. – Вроде бы ни с сыщиками, ни с управленцами, ни – о, какой ужас! – со смотрителями толком не общалась. – Окружение влияет, – не растерялась я и тут же взяла быка за рога, искренне надеясь, что наглость – второе счастье. – Что нужно для пробуждения клана? Плетунья сложила руки на груди, звякнули, соприкоснувшись, металлические спицы. – Наконец-то ты созрела спросить это прямо. А я уже гадать начала, додумаешься или нет? – Предпочитаю сначала пробовать все доступные методы самостоятельно, – пробурчала я. – Но да, вы правы. Спросить сразу было куда разумнее. – Домашний алтарь и мой храм выжжены дотла, – продолжила Плетунья, не обратив на мои слова никакого внимания. – Рёку держит колодец. С ним и будешь работать. Храм восстановишь потом. Но сама понимаешь, весь клан сразу не поднимешь. Сначала проснутся те, кто приходится дальним родственником и по рёку весьма слаб. Чем сильнее был человек, тем больше рёку надо, чтобы вывести его из летаргии. – А слуги Шенгаев? – быстро спросила я. – Некое исключение из правил. Они дольше остальных служили при твоих родителях. А девчонки и вовсе в поместье родились. Значит, вот как. Занятно. Но не радует, не радует. С другой стороны, ещё хороший вопрос: пробудить одного, но сильного, или многих, но слабых? Как известно, один в поле не воин. – А тории? Их нигде нет. Плетунья рассмеялась. Мне стало не по себе от этого смеха. Спицы между её пальцев вдруг быстро застучали, что-то вывязывая из неведомо откуда появившейся нити. – Чтобы увидеть тории, нужно открыть дар, Аска. Дар видения. Он у тебя есть, перешёл по линии Ямато Шенгая. Только вот пока глубоко спит. «Ещё, поди, и похрапывает, сволочь», – отрешённо отметила я. – Тут я ничем не помогу. Дар видения приходит сам, когда накапливается достаточно рёку и… мозгов, – последовал ответ. Я с трудом сдержалась, чтобы не закатить глаза. Однако Плетунья сегодня явно была при вдохновении, поэтому моя реакция её не интересовала. – Спустишься в лабиринты под поместьем Шенгаев, – вдруг четко и холодно сказала она. – Найдешь источник под колодцем. И положишь туда это. На протянутой руке богини лежал смотанный кумихимо, бледный, словно лунный свет. Я приняла дар с поклоном. Маленькая мудрость этого мира: бог что-то дает – хватай, потом разберешься. – Спасибо и… – Он поможет дотянуться до тех, кто далеко, – оборвала меня Плетунья. – Но тебе надо будет призвать их. – Как? – осторожно спросила я. Она щелкнула пальцами. Перед глазами потемнело, я пошатнулась и рухнула вниз. Сознание не ушло, но шевельнуться не получалось. – Ты хоть понимаешь, что творишь? – чей-то голос сотряс стены храма. Низкий, мужской, незнакомый. В ответ – смешок Плетуньи. Кто-то зарычал. Мне захотелось свернуться в клубочек и зажать уши. Но пальцы впились в лунный кумихимо и словно закаменели. Четко ощущалось присутствие чужой силы, тяжёлой, неповоротливой, удушающей. Одновременно хотелось посмотреть на неё и в то же время зажмуриться, ибо было ясно, добра от неё не жди. – Ты в моём доме ещё будешь указывать, что мне делать? – приторно ласково промурлыкала Плетунья. – Ты ничего не путаешь? Или, может быть, боишься? Снова рычанье. Потом удар молнии, грохот, снова сотрясший храм. – Вот и посмотрим, кто кого… – мягко прошептала Плетунья. – А, Аска, тебе пора, моя дорогая девочка. Пора, пора, пора… |