Онлайн книга «Рожденный очаровывать»
|
Райли успела обрести второе дыхание и снова присоединилась к танцующим. Дин стоял вне круга света. Отдельно от них. Именно там, где хотел быть. Джек шагнул к Райли, и она принялась всячески выделываться перед ним, демонстрируя весь репертуар неуклюжих, но энергичных движений. Эйприл улыбнулась и упорхнула в вихре тонкого шелка. Склонила голову. Покружилась. И неожиданно заметила Дина. Не сбившись с ритма, мать протянула ему руку. Дин стоял неподвижно. Она подлетела ближе и махнула рукой, маня его в их круг. Но он стоял как вкопанный, побежденный дурнотой, пленник собственной ДНК. Музыка и танцы затягивали его туда, где ему не хотелось оказаться. Эти двойные спирали генетического вещества, внедренные в кровь, были наследием, которое он вложил в спорт. Но теперь эти ступенчатые структуры пытались вернуть его обратно. К источнику. К танцу. Его отец перешел на джайв. Мать продолжала манить сына. Он отвернулся от обоих и направился к дому. Увидев, что Эйприл внезапно остановилась, Джек рассмеялся. – Смотри, Райли, ей до нас далеко. Джек не заметил Дина. Эйприл заставила себя улыбнуться. Джек и Райли постепенно привыкали друг к другу, и она не испортит их веселья своими неприятностями. – Просто пить захотела, – задорно откликнулась она. – Сейчас принесу что-нибудь похолоднее. Войдя на кухню, она закрыла глаза и прислонилась к стене. Сегодня она увидела на лице Дина не пренебрежение, а боль. Он хотел присоединиться к ним – она это чувствовала, – но так и не смог сделать первый шаг. Эйприл стала наливать апельсиновый сок себе и Райли. Она не может управлять чувствами Дина. Только своими собственными. «Дай себе волю и положись на Бога». Она вынула из холодильника чай для Джека. Он, конечно, потребует пива. Но сегодня ему не повезло. Она не ожидала, что сегодня он покажется в коттедже. Они с Райли сидели на заднем дворе, сплетничали о мальчиках и слушали старый альбом Принса, но тут появился Джек, и не успела она оглянуться, как все трое кружились в танце. О, в этом но крайней мере они и Джек были идеальной парой: одинаковый стиль. Неистощимая энергия. Отдавшись чарам музыки, она могла не думать о собственной глупости, глупости пятидесятидвухлетней женщины, до сих пор вздыхающей по Джеку Пэтриоту. Быстрая мелодия сменилась балладой. Она вынесла стаканы во двор и остановилась на ступеньках, наблюдая, как Джек пытается увлечь Райли в медленном танце. – Но я так не умею, – протестовала она. – Становись мне на ноги. – Не могу. Я слишком толста. Отдавлю тебе пальцы. – Тощий цыпленок вроде тебя? Ничего с моими пальцами не сделается. Давай прыгай! Он привлек ее к себе, и она осторожно ступила босыми ногами на его кроссовки. Сейчас девочка казалась такой маленькой... и такой милой, с ее курчавыми волосами, блестящими глазами и золотистой кожей. Эйприл просто в нее влюбилась! Она уселась на ступеньки и задумалась. Как-то в детстве она видела свою ровесницу, тоже танцующую вот так с отцом. Отец же Эйприл обращался с дочерью, как с ненужной помехой, и она еще помнила, как часто запиралась в ванной, чтобы никто не видел, как она плачет. Именно поэтому она и требовала от бесчисленных парней той любви, которую отец не желал ей дать. Одним из них был Джек Пэтриот. У Райли было прекрасное чувство ритма, и, осмелев, она стала изобретать собственные па. Джек топтался на месте, но в конце закружил дочь и сказал, что она танцует, как богиня. Райли покраснела от гордости и удовольствия. Эйприл раздала напитки. Осушив стакан, Джек объявил, что Райли давно пора спать, и повел ее в большой дом. Но Эйприл было не до сна, поэтому она вынесла во двор одеяло, легла и стала смотреть на звезды. Блу собиралась уехать через четыре дня, Дин – через полторы недели, а потом и ее очередь отправляться в Лос-Анджелес. Оказавшись дома, она с головой уйдет в работу и будет черпать силы из сознания того, что наконец-то научилась сохранять душу цельной и нетронутой. – Дин в доме, с Райли, – объявил знакомый хрипловатый баритон. – Я не бросил ее одну. К ней по траве шел Джек. – Я думала, ты уже в постели. – Не настолько я стар. Он подошел к плейеру и стал перебирать лежавшие рядом диски. Люсинда Уильям запела «Подобно розе». Джек шагнул к одеялу и протянул ей руку. – Потанцуй со мной. – Неудачная идея, Джек. – Знаешь, лучшие наши мгновения были следствием именно таких неудачных идей. Перестань притворяться старухой! Удар был нанесен точно: Эйприл не понравилось упоминание о старухах! – Если полезешь ко мне... Его зубы сверкнули в пиратской ухмылке. – Безумный Джек лезет только к тем, кому еще нет тридцати, – сообщил он, притянув ее к себе. – Хотя ночью все кошки... – Заткнись и танцуй. Раньше от него пахло сексом и сигаретами. Теперь – дубовым деревом, бергамотом и ночью. Его тело уже не было юношески худощавым: с тех пор он нарастил мускулы. Кроме того, он уже не выглядел таким изможденным, как при первой встрече, и впадины под скулами выровнялись. Песня Люсинды окутала их. Они все сближались, пока их тела не разделила одна лишь тонкая ленточка воздуха. Но вскоре и она исчезла. Эйприл закинула руку ему за шею. Он обнял ее за талию. Она позволила себе прислониться к нему. Он хотел ее, но это ничего не значило. Он просто возбужден. Но ничего от нее не требует. Эйприл забылась и плыла вместе с музыкой, хотя желание уже давало о себе знать. Наверное, она ступила на тонкий лед... Он откинул волосы с ее шеи и припал губами к впадинке под ухом. Она повернула голову и позволила себя поцеловать глубоким, сладостным поцелуем, куда более возбуждающим, чем те, пьяные, много лет назад. Когда они наконец отшатнулись друг от друга, вопрос в его словах развеял ее дремотное оцепенение. Эйприл покачала головой. – Почему? – прошептал он, гладя ее волосы. – Я больше не признаю одноразового секса. – Обещаю, что этот секс не будет одноразовым. Он провел по ее виску большим пальцем. – Ты наверняка гадаешь, как у нас сложится. Да она только об этом и думает! – Я часто гадаю о тех вещах, которые не доведут меня до добра. – Ты уверена? Мы больше не дети. Она отступила. – Я больше не даю симпатичным рокерам. – Эйприл... Лежавший на нижней ступеньке сотовый пронзительно звякнул. |