Книга Босс моего мужа, страница 72 – Наталья Ручей

Задумавшись, я не сразу замечаю компанию молодых людей, которые, гудя, проходят мимо парадного. А вот они обращают на меня внимание, о чем-то переговариваются, громко смеются, а потом направляются в мою сторону.

По спине тут же проходится холодок, но я себя успокаиваю. Я в своем районе, у своего парадного, еще не поздно, люди не спят, я всегда могу закричать. Но все еще надеюсь, что просто накручиваю себя. Может, они спросят дорогу, у нас так расположены дома, что некоторые довольно трудно найти, да еще ночью.

Их трое. Навскидку на пару лет старше меня – и да, они не из наших. Я делаю вид, что кого-то высматриваю. Это на самом деле так, хотя Тимур и не приедет так быстро. Сколько прошло времени? Минут десять?

– Какая красивая куколка, – произносит один из парней, беззастенчиво рассматривая меня.

– И одна, – добавляет второй очень довольно.

Третий молчит, просто смотрит, держится чуть поодаль от них.

– Не одна, – говорю как можно уверенней. – Я жду своего парня.

Они осматриваются, и, как назло, рядом ни одного человека, кроме их и меня. Мне не нравятся их улыбки, их взгляды, но я надеюсь, что им станет скучно и они просто отвяжутся. Еще раз напоминаю себе, что я у своего дома, на своей территории, и если вдруг что…

– А может, мы лучше твоего парня, а? – юродствует первый из троицы. – Присмотрись к нам внимательней. А хочешь, я подойду к тебе ближе?

– Нет, не лучше. Я и отсюда это вижу прекрасно.

Он суживает глаза и все-таки приближается. Останавливается напротив меня, дышит тяжело, недовольно. Может, кто-то и считает его красавчиком и убедил его в этом, но он мне неприятен. Я бы никогда с таким не общалась.

Наверное, этот вердикт отражается в моем взгляде или же я выдаю себя мимикой, потому что теперь вместо его недовольства я чувствую злость. А второй парень у него на подхвате – усмехается, тоже подступает поближе, заставляя меня вновь впечататься спиной в дверь.

Взмах рукой от предводителя, и третий тоже решает к ним подойти. Неохотно, но он все же становится рядом с ними, образуя вокруг меня замкнутый круг.

Первый очень близко ко мне, слишком близко – теперь я отчетливо слышу запах алкоголя, которым он дышит в лицо. Морщусь и тем самым вывожу его из себя. Он поднимает руку, пытается обхватить пальцами мой подбородок, но я отворачиваюсь и практически выплевываю:

– Шли бы вы куда шли!

Страх подавляется злостью. Их трое, у них явное превосходство, и просто не будет. Но меня бесит, когда ко мне прикасается кто-то чужой, бесит, когда кто-то считает, что он имеет на это право, потому что сильнее. И бесит, что мое желание в расчет не берется. А еще я не переношу на дух пьяных.

Сумка – буду бить сумкой, потом каблуками, буду кричать, кусаться, целиться в яйца, которые им не мешает отбить.

Мне даже кажется, я уже слышу звук удара – настолько разыгралось воображение. И хорошо, это хорошо, только подстегивает.

– Так а мы уже пришли, куколка, – гогочет их заводила. – Парня твоего нет, того, что лучше всех нас. Значит, ты соврала. А за ложь знаешь что делают?

Он снова протягивает ко мне руку, я открываю рот, чтобы вцепиться в нее зубами – сначала так, а потом уже каблуками по яйцам… Но прикоснуться ко мне у него не выходит. Как-то неловко он заваливается набок и падает, глядя на меня снизу вверх – изумленно и даже обиженно, не понимая, что вдруг случилось. Те двое более сообразительные – отскочили в сторону или стоят там, куда их задвинули, а этот такой недотепа!

– Какого… – бормочет он, поднимаясь из лужи, но подойти ко мне не торопится.

Да и не сможет теперь. Потому что я под надежной защитой. Потому что передо мной, закрывая спиной, стоит тот, кого я ждала. Тот, кто будто почувствовал и приехал пораньше. Тот, к кому я прислоняюсь и обнимаю, опутываю руками, чтобы он их больше не трогал. Тимур.

Мой мужчина, даже если он сам пока так не считает.

Я слышу голоса, но перестаю разбирать, о чем речь, не пытаюсь вникнуть в суть разговора.

Все, что имеет значение, – запах Тимура, который я жадно вдыхаю. Холодные ноты парфюма и злости, благодаря которым я успокаиваюсь.

Я замечаю, что мы остаемся одни, только когда Тимур разворачивается. Не знаю, как ему это удается, потому что я все еще обнимаю его. И, не желая терять тепло и покой, обхватываю сильнее, только на этот раз упираюсь лицом не в спину, а в грудь.

Он тяжело выдыхает.

Злится. На них. На меня – за то, что я его не послушала. Ну и пусть. Ну и пусть – ему можно, пусть злится, ругает меня, только никуда не уходит. Подняв руку, прикасаюсь к его цепочке, накручиваю ее на палец, чтобы ему было сложнее уйти.

– Да, согласна, все осознала, – признаюсь покаянно, не дожидаясь, когда он что-нибудь скажет.

Спустя еще один выдох я чувствую, как его рука ложится мне на спину и прижимает сильнее к себе, практически вдавливая.

Дождь перестает дурачиться и брызгаться россыпью капель, на улице появляются прохожие, начинают ярче гореть фонари.

Отстранив меня, Тимур всматривается в мое лицо – так внимательно, что я не выдерживаю и опускаю глаза. Вновь решаюсь взглянуть, лишь когда его пальцы приподнимают мой подбородок.

– Больше никогда… – говорит он жестко.

«Никогда так не делай», «Никогда не перечь», «Никогда – что угодно».

Согласно кивнув, я приподнимаюсь на носочках и прикасаюсь своими губами к его.

Какое-то время Тимур позволяет мне думать, что контроль на моей стороне и я могу скользить по его губам, чуть прихватывать зубами, отпускать, слизывать его вкус языком, а потом перехватывает инициативу, глуша мою нежность напором. Жесткие губы. Нежные. Они полностью лишают меня всех ощущений, кроме тех, что дарят они.

Его пальцы зарываются в мои волосы.

Задыхаюсь, теряюсь от страсти, которая обрушивается – не впервые да, но сейчас как будто иначе, потому что в этих поцелуях он выплескивает эмоции. Не думая о том, нравится ли мне, он берет то, что хочет. А я рывками хватаю воздух, когда он позволяет, и отвечаю, отвечаю неистово, чтобы даже не сомневался: хочу.

Отпустив меня, он все еще сжимает мои волосы, чуть тянет, заставляя посмотреть на него.

Темные глаза цвета густого тумана в сумерках пронизывают насквозь. А я смотрю в них и не могу подавить грусть, нахлынувшую волной: он уедет, сейчас он уедет. И да, он бросает взгляд на часы.

– Уже пора, да? – тараторю, волнуясь. – Спасибо, что приехал. Спасибо, что ты успел. Спасибо за этот прекрасный вечер.

– Прекрасный, – усмехнувшись, он качает головой. – У меня были на этот вечер совершенно другие планы.

И по его взгляду я начинаю догадываться какие.

Мое лицо тут же вспыхивает, хорошо, что сейчас это не особенно видно.