Книга Продолжай стонать, страница 15 – Мария Коваленко

- Да-а-а... – белым флагом разнеслось по комнате.

- Да-а-а... - приподнимая бедра навстречу, так же хрипло и отчаянно простонал Эд.

6.3

Эд.

Не знаю, что должен думать нормальный мужик, глядя на свою жену, но я думал о портативном дефибрилляторе для реанимации. Без заботливых медсестричек в коротких халатиках, без хмурых врачей с чёрным эспрессо в венах вместо крови. Но с хорошим аккумулятором! Чтобы приложил к груди, дал разряд, и душа из-под потолка вернулась в ещё теплую тушку.

Когда Лена подходила к кровати, я только об этой штуковине и думал. Как старый хрен, доживший до сотки и встретивший в юбилей женщину всей жизни. Как импотент, впервые ощутивший, что такое эрекция.

Мечтал о гребаном дефибрилляторе, когда моя сладкая ведьмочка оголила самую роскошную на свете грудь.

И готов был умолять о разряде в сердце, когда Лена начала на меня опускаться.

Это был пиздец.

Финиш.

Пограничный переход из ада в рай. Экспрессом. Без документов, досмотра и разговоров о целях визита.

Стыковка века. Где я чувствовал себя забытой на орбите космической станцией, а она была моим первым и единственным челноком. Единственным, способным полностью соединиться с таким ржавым корытом.

В соревновании на «готовность» победили бы оба. Лена текла так же сильно, как я одеревенел. Ее мокрая и подпухшая плоть была словно создана для моего подыхающего от боли и жара младшего.

Каждым тугим миллиметром идеальная!

Каждым спазмом, выкручивающим яйца, совершенная.

Было время, когда мы не трахались по недели и по две. Перед родами я даже собственный кулак перед Леной разминать боялся. Ходил как пингвин с двумя яйцами между ног. Как выжил - до сих пор загадка!

Сейчас и семи дней перерыва не было. Ещё совсем недавно, перед командировкой, я полировал любимой попой стиральную машину. Расшатывал ее в хлам. Скопившемуся за «простой» добру было далеко до критической массы. Но от первого же проникновения я чуть не познакомился с Кондратием.

Ни с кем так никогда не было.

Вроде просто секс, а крыло хлеще спирта.

Вдохнуть не получалось. Вместо дыхания ел глазами грудь жены.

Тянулся к ней губами, не чувствуя боли от металлических браслетов.

Загибался.

Это все же была какая-то стадия сумасшествия. Клин на одной единственной женщине. На ее тугой вагине. На широко распахнутых, словно от удивления, глазах. На искусанных губах. Вкусных, вишневых, идеальных для минета и поцелуев.

Убить себя хотелось за то, что отдал контроль. Удариться головой о стену. И сдохнуть.

Душу бы подарил хоть за минуту сверху. Все деньги – лишь бы подмять Лену под себя, забросить стройные ножки на плечи, качественно зафиксировать и отыметь так, чтобы дымилась.

- Любимая, не превращай наших детей в сирот. Я совсем не железный.

Сил смотреть и ждать больше не было. Пережатых наручниками ладоней не чувствовал, а боль в паху становилась невыносимой.

- Ты сам напросился. - Безжалостная ведьма даже носик свой аккуратный вздернула. Упивалась властью, совсем не думая о «ближних своих».

- Я скоро как собака завою.

Упершись пятками в матрас, я двинул бедрами вверх. Подкинул мою сладкую девочку. Но даже этот жест отчаяния никак не помог.

Будто решила всю жизнь из меня вытянуть, Лена не сдвинулась ни на сантиметр, а от короткого толчка стало только хуже.

- Милый, раз уж мы поменялись ролями, давай отыгрывать сценарий полностью.

Осмелев в край, она опустилась грудью мне на грудь и на ухо шепнула:

- Как ты любишь говорить... - облизала губы, - Проси!

Если до этого момента контузии подверглась только моя самая интимная часть - так сказать, достоинство. То сейчас головной и спинной мозг разом впали в ступор и отказались переваривать информацию.

Наверное, с минуту я не дышал. Иногда моргал. И лишь потом, словно туман в черепушку, начало проникать осознание.

«Проси». От слова «просить». Со значением «умолять», «уговаривать», «унижаться»...

От шока между ушей все вскипело. Казалось, серое вещество вот-вот забулькает и польется из ушей. Но, как ни странно, член стал лишь тверже. Он уже не ныл, не болел. Он готов был взорваться только от одного мысленного повторения этого бессердечного «Проси».

Такого я от младшего не ожидал. С рождения мы были с ним вместе. Душа в душу. Без подкаблучных фокусов и тяги к подчинению. И вот вдруг... позор оказался близок, как никогда.

- Давай, ты сможешь!

Лена все же была не сучечкой, а натуральной сучкой. Нереально вдувабельной в своём новом образе и напрочь потерявшей страх.

- Попробуй. Вдруг понравится, - шёпотом резала она меня без ножа.

Не на это был мой расчёт с наручниками. Думал, попрыгает, опустошит меня, как только она умеет. И злость пройдет.

Красивый был план. Простой и эффективный. Но где планы, а где женская логика?

- У меня небольшие проблемы с просьбами, - пришлось сознаваться. - Не пробовал никогда.

- У тебя прекрасные ораторские способности. Ты справишься, - эта ведьма ещё и успокаивала.

- А если слова будут не те?

В горле драло немилостиво. Похоже, вся жидкость в моем организме ушла в пах, а всё остальное усохло.

- Тогда можешь поплакать. - Задумчивая улыбка жены стала похожа на оскал.

- Боюсь, плакать я теперь могу только одним местом... - Перебороть гордость все еще было сложно, но я почти решился.

- Дава-а-ай...

Нежные губы коснулись мочки уха. Получилось как выстрел в голову. Контрольный. На добивание.

Не знаю, как я не залил ее вагину спермой. Яйца поджались так сильно, будто готовились к залпу всей жизни.

Но каблук во мне все же победил.

- Умоляю, - противным скрежетом вырвалось из глотки.

- Не слышу.

Лена вновь вернулась в вертикальное положение. Роскошная наездница на погибающем ишаке.

- Прошу, - далось уже легче.

- Милый, чётче! О чем ты просишь? Я не понимаю. - Совести у жены не осталось ни грамма.

- Трахни... меня, - произнес четко.

- Вот видишь, несложно.

Лена положила свои ладони мне на грудь, и ногтями провела от ключиц до пупка. Словно вскрывая.

- Затрахай до отключки! - Гордость сдохла. Самоуважение покрылось плесенью и разложилось.

- Ты очень этого хочешь?

Бессердечная валькирия медленно приподнялась и со звонким шлепком насадилась на меня до упора.