Книга Черная полоса, страница 17 – Владимир Колычев

Но Матвей не остановился. Он ушел навсегда.

Лилия осталась стоять как оплеванная.

Она была редким гостем в своем родном поселке, но сейчас ей просто некуда было идти. Да и порывать с отчим домом не стоило. Мало ли как жизнь повернется.

Но если Лилька подставит Матвея, то в Репнево ей делать будет нечего. Ее там как минимум оплюют, а то и проклянут. Матвей, может, и остановился в развитии, но его все любят, уважают. Это она никому не нужна.

За окном что-то загудело. Матвей напрягся, прислушался. Ситуация, как на минном поле, причем неверный шаг уже сделан.

Матвей нашел место, где прятался Чистик со своими отморозками, но поговорить с ними не успел. Люди Рубахова его опередили, заодно срисовали номер машины. Возможно, за ним уже выслана зондеркоманда.

— Что-то не так? — спросила Василиса.

Матвей больше не сомневался в своих предположениях. Умирая, Антоха задал ему задачку на сообразительность, но сам же подсказал ответ.

Антоху он похоронил, по пути к Василисе заехал к Лильке, чтобы поставить крестик на их отношениях. По дороге думал, где бы они с Василисой могли скрыться от греха подальше. Но в то же время нельзя было прятаться вечно. У нее свои дела в Москве, у него бизнес. Ей еще и родителей хоронить вроде уже скоро.

Сидя в ванне, он еще не дал себе однозначного ответа, уезжать или оставаться, потом сразу же оказался в постели. Василиса всего лишь чиркнула спичкой, а дальше Матвей сам.

Пожар уже потух, а они лежали в постели, как угольки, тлели себе потихоньку, пока за окном что-то не громыхнуло. Может, там всего лишь грузовик с раздолбанными бортами промчался, а Матвей уже на стреме. Нельзя так, нервы беречь нужно.

— Да засветился я, — издалека начал он.

— Где засветился? — не поняла Василиса.

— Я же говорю, Антоху искал, Чистика, Утяка. Теперь я могу про них говорить.

— Почему?

— Да потому, что нет их больше.

Стараясь не вдаваться в подробности, Матвей рассказал девушке, как было дело.

— Рубахов твоих родителей заказал, — заявил он.

— Значит, и про долг он соврал, — немного подумав, глохнущим голосом проговорила она.

— Что за долг?

— Отец ему все свое состояние должен.

— Все?

— Все.

— Действительно, чего мелочиться? — Матвей иронически хмыкнул.

— Расписку не показал, сказал, что потом.

— Потом ничего не будет. Он непременно тебя убьет.

Не собирался Рубахов оставлять Василису в живых, но раз уж она уцелела, то почему бы не сочинить сказку про белого… нет, про черного бычка? Если Василиса заупрямится, подаст в суд или заявит в прокуратуру, то пулю ей в лоб. Защитить-то ее некому.

Матвей кивнул. Он готов был согласиться с таким суждением, но с оговоркой. Защитник у Василисы все-таки был.

— Давай, собирайся! — Парень решительно поднялся с кровати.

Так же стремительно закрутились и мысли в его голове: «Бизнес придется оставить на Лешу Малькова. Парень слегка прибабахнутый, но в торговле разбирается, его ларек ни разу не сработал в минус. Назначить ему солидный процент с прибыли, пусть работает. Машина у него есть, где закупаться, он знает».

— Куда собираться?

— Куда-куда… Лето на дворе, курорты ждут отдыхающих.

Можно было рвануть и на Черное море, и на Балтийское, и даже на Баренцево. Уж там-то их точно никто искать не станет.

— Ты это серьезно?

— Деньги у меня есть, — не очень уверенно проговорил Матвей.

В кармане у него тугой моток денег, но пускать их в расход чревато. Они похожи на обмотку электродвигателя. Пустишь эту медь на металлолом — и дело перестанет крутиться, бизнес заглохнет. А убытки — это долги, которые нужно выплачивать.

Деньги придется отдать Леше. Хотя, конечно, какую-то часть можно будет взять с собой.

— У меня тоже есть, — сказала Василиса и посмотрела на Матвея в ожидании вопроса.

Но ему вовсе не хотелось выказывать интерес к этой теме. Он же не из-за денег с ней оставался.

— Они до тайника так и не добрались, — сказала она, не дождавшись реакции.

— Пацаны не отказались бы.

— А там восемьдесят тысяч!

Матвей даже не подумал спросить, в рублях это или в долларах. И так все ясно. Восемьдесят тысяч рублей — это сущие копейки, даже на троих как следует не сообразишь. Василиса даже не вспомнила бы о таком пустяке.

— Значит, не пропадем! — сказал он.

Они уже почти были готовы к выезду, когда в дверь кто-то позвонил.

Матвей сначала посмотрел на глазок издалека. Свет через него проникал, значит, ствол пистолета к двери не приставлен.

За створкой никого не было. Возможно, пацан какой-то с пятого этажа бежал, в шутку нажал на клавишу. Матвей тоже когда-то так баловался. Но вряд ли это озорство.

Нельзя было исключать, что за дверью вне поля зрения стояли быки с пистолетами наготове. Или даже с топорами. Высунешь голову — и пропадешь. По темечку стукнут или по шее рубанут.

— Что там? — шепнула Василиса.

Она стояла в коридоре как раз напротив двери. А вдруг створка недостаточно хорошо бронирована и пуля прошьет ее насквозь?

Матвей мягко взял ее за плечи, заставил зайти на кухню и сказал:

— Звони в милицию!

Менты на вызов не торопились, но все же подъехали. Один остался в машине, двое поднялись на четвертый этаж. Судя по их вальяжному, разморенному виду, они не готовили себя к активным действиям. Значит, это были не ряженые, а плоть от плоти настоящие менты, которые привыкли к тому, что мужья избивают жен. Но автоматы у них настоящие, и бронежилет у одного как минимум третьего класса защиты.

Все же Матвей смотрел на них с опаской.

— Парни, дебошир уже все!.. — Он покрутил пальцем, показывая, как летел по лестнице кувырком несуществующий агрессор. — А Василиса ко мне переезжает!

— А ты вообще кто такой? — цокнув языком, спросил один страж порядка.

— Документы! — потребовал второй.

Матвей вложил в паспорт пару пятитысячных купюр.

— Это вам за ложный вызов.

Вопросы мигом отпали, патрульные повернули назад.

Матвей с Василисой двинулись за ними. Никто не преследовал их. Может, на самом деле мальчишка в дверь позвонил?

К машине Матвей подходил осторожно. Колеса целы, двери не вскрыты, только стекло заднее разбито, пулевое отверстие в левом верхнем углу. Ну а как насчет мины?

Матвей уложил вещи в багажник, подошел к водительской дверце, быстро лег в позу «упал-отжался». Он заглянул под днище и вроде не заметил там никаких посторонних предметов.