Книга Черная полоса, страница 8 – Владимир Колычев

Калитка открылась, и тут же за спиной Василисы грохнул выстрел. Пуля ударилась в кирпичный столб и выбила из него колючую крошку.

— Бандиты! — крикнула Василиса, выскочив на улицу. — Убивают!

Босиком она смогла добежать до перекрестка и едва не попала под колеса иномарки, выскочившей из-за поворота.

— Спасите!

Голова у Василисы была окровавлена, на волосах и руках комья чернозема, ночная рубашка порвана.

Водитель испугался, увидев ее, но машину все же остановил и дверцы разблокировал, чтобы она могла сесть.

— Бандиты! — крикнула она.

Лохматый, заспанный мужчина дернулся и невольно отпустил педаль тормоза. Но Василиса успела запрыгнуть в машину до того, как та набрала разгон.

— Позвоните в милицию!

Мужчина кивнул, открыл перчаточный ящик, вынул оттуда тяжелый мобильник устаревшей модели, выдвинул антенну, набрал номер.

Как только на вызов ответили, Василиса вырвала у него трубку. Она должна была требовать от милиции немедленных действий. Время сейчас работало против ее родителей. А может быть, их уже поздно было спасать. От этой мысли ей хотелось кричать, но все же Василиса смогла взять себя в руки.

На работу пора собираться, а в Лильку как будто бес вселился. Сначала она пристыковалась к нему боком, стараясь не нарушать тишину наступившего утра, затем оседлала его в позе наездницы, загнала коня, уложила, дала ему немного отдохнуть, затем снова пустилась в галоп. Сразу после финиша эта особа снова улеглась на бочок и подсунула ручки под щечку.

— Если ты приготовишь завтрак, то с меня обед и ужин, — засыпая, пробормотала она.

Скомканная простыня валялась в ногах, но Лилька и не думала укрываться. И в спальне уже с утра жарко, и свою наготу она любила выставлять напоказ, часто говорила, что молодость коротка, а красота увядает еще быстрее.

Все так, однако эти слова Лилька адресовала не только Матвею. Сколько их таких было, перед кем она красовалась голышом. И еще может быть.

Завтрак Матвей готовить не стал, на скорую руку состряпал пару бутербродов, поставил на плиту чайник.

Охмурила его Лилька, окрутила. С ее подачи он снял квартиру в Москве, поселился там вместе с ней. Скучать она ему не давала, веселила и удовлетворяла. Только вот иной раз на него накатывала жуткая тоска. Неужели Лилька — это навсегда?

Волком душа от этой мысли не выла. Но бывало такое, что жалобно поскуливала.

Матвей уже расправился со вторым бутербродом, когда в дверь кто-то позвонил.

За порогом, посматривая на лестницу, стоял Антоха. Он заметно нервничал.

— Случилось чего? — спросил Матвей и посторонился, пропуская его в дом.

И зачем он только попросил Антоху помочь ему с переездом? Будет теперь таскаться к нему по поводу и без такового.

— Случилось, — ответил Антоха, закрыл за собой дверь и зачем-то посмотрел в глазок.

— Рассказывай! — сурово потребовал Матвей.

Он решил не пропускать Антоху дальше порога, пока тот все не изложит. А там уже будет видно.

— Да проблемы у нас.

— У кого?

— Чистик это все замутил.

— Что замутил?

— Да заказ на одного карася принял. Мы к нему на хату вломились, взяли за жабры, тут проблема и нарисовалась.

— Теперь тебе нужно лечь на дно, да? — жестко спросил Матвей.

— Ну да, хотелось бы.

— Ты пришел ко мне? Подставляешь меня и Лильку. Это при том, что я не при делах.

— При делах, — заявил Антоха и качнул головой.

— Ты ничего не попутал?

— Помнишь мажора с телкой? Василиса, да?

— Василиса, — сказал Матвей, исподлобья глянул на гостя и движением головы позвал его за собой на кухню.

Лильке совсем не обязательно знать о Василисе. Да и проблемы Антона ее не касаются. Пусть спит.

— Можно? — спросил Антоха и, не дожидаясь разрешения, смахнул с тарелки бутерброд.

Но Матвей его отобрал, жестко посмотрел в глаза незваного гостя и заявил:

— Сначала говорить, потом жевать!

— Короче, Василиса меня видела.

— Где видела?

— Ну, в доме у карася. У себя. Мы ведь на ее отца наехали и на мать. Я сначала не понял, что это Василиса была.

— Что с ней?

— Да она-то сбежала. Из окна выпрыгнула. Утяк стрелять начал, Чистик на него наехал. Уходить, сказал, надо.

— А что с родителями?

— Отца мы на бабло раскручивали.

— Раскрутили?

— Да не успели. Говорю же, Василиса сбежала. Она ментов могла вызвать и меня видела.

— Узнала?

Матвей понимал, чем вся эта история может для него обернуться. Если Василиса узнала Антоху, то будет грешить и на него. Она ведь думает, что они одного поля ягоды.

— Мы без масок были.

— Без масок? — У Матвея зачесались кулаки.

Антоха фактически подставил его. Причем под убийство. Если Чистик хозяйничал в чужом доме без масок, то это значит, он не собирался оставлять хозяев в живых. Василису тоже должны были грохнуть. Тот же Антоха мог это сделать. Именно поэтому Матвею и захотелось сломать ему челюсть.

— Чистик сказал… — пробурчал Антоха.

— Велел замочить всех?

— Нет. — Антоха отвел взгляд.

— Что нет?

— Я не думал, что надо было мочить.

— А надо было?

— Я думал, мы деньги возьмем и свалим. Девка должна была заверещать, чтобы отец ее раскололся. Я Утяку знак подал, потом смотрю, а это Василиса. Сразу не догнал.

— Да ты и сейчас не догоняешь! Что с ее предками?

— Чистик…

— Замочили вы их?

— Ну да, матушку сразу. Я думал, Чистик ее просто попользует, а он ей удавку на шею. Потом отца…

— А Василиса сбежала?

— Ну да.

— Ее вы тоже должны были попользовать? — зло спросил Матвей и тут же ударил от всей души в челюсть, как и хотел.

Антоха отлетел к стене, гулко стукнулся об нее головой. Пустая она, потому и гулко получилось.

Матвей размахнулся, чтобы добить его, но Антоха пугливо закрылся руками. Матвей презрительно скривил губы, глядя на него. Обмельчала поселковая братва, до состояния мышиной стаи опустилась, потому и настало раздолье для таких ублюдков, как Чистик. Пока жив был Верес, это дерьмо болталось где-то на дне, а сейчас всплыло на поверхность. Почему Матвей не грохнул этого ублюдка еще тогда, когда тот бросил гранату ему под ноги?