Книга Между черным и белым, страница 36 – Владимир Колычев

Дом — полная чаша, подружка — секс-бомба, не жизнь, а малина. Однако все это могло пойти прахом.

Пухнарь это понимал. Да и Марина смотрела на него так, как будто он уже слетел с пьедестала.

— Ну чего ты на меня таращишься? — психанул Пухнарь.

— Нет, просто смотрю, — сказала она, повернулась к окну, отвела в сторону штору.

Красивая, грациозная. Ну да, шлюха. Но так и он ничем не лучше ее. Дернул же его черт замахнуться на Матвея.

— Это ведь все из-за тебя! — стал заводиться Пухнарь.

Марина промолчала, не шелохнулась.

— Строишь глазки этому козлу!

На этот раз она к нему повернулась, причем так резко, как будто пружина в ней сработала.

— Ты завидуешь Матвею, — заявила Марина.

— Я завидую?

— Да, ты ему завидуешь!

— Да не завидую я. Просто должны быть какие-то приличия.

— Какие приличия? В крестные не позвал? Так ты и без того крестный отец. Ты бандит, Илюша! Нормальный человек тебе руки не подаст, а Матвей тебя в люди вывел.

— И тебя трахает!

— В твоей голове он меня трахает. Что там у тебя из ушей брызгает?

— Это не смешно! — взвился Пухнарь.

— Да ты сам смешной! Ведешь себя как последняя дешевка. Тебя твои же пацаны затопчут.

— Заткнись! — В нем говорила бессильная злоба.

Видимо, Марина это поняла, поэтому не оскорбилась. Она едко усмехнулась и повела плечами так, как будто собиралась повернуться к нему спиной, но не сделала этого.

— Тебе нужно взять себя в руки и успокоиться. Пока не поздно, — проговорила женщина.

— А если поздно?

— Езжай к Матвею, поговори с ним.

— Еще раз извиниться, да?

— Ты уже извинился, не надо больше. Просто поговори. Постарайся убедить его в том, что больше не создашь ему проблем.

— Да он сам проблема! — заявил Пухнарь.

Марина вздохнула, глянула на него как мать на взрослого недоразвитого сына, которому хоть кол на голове теши, и молча вышла из комнаты.

— Да пошла ты! — прорычал Пухнарь, сделал круг по комнате, двумя руками взлохматил на себе волосы, остановился, не зная, куда идти дальше.

Как ни крути, а Марина права. Да он и сам все понимал. Можно, конечно, наорать на нее, даже избить, но этим делу не поможешь. Ситуацию нужно выправлять, пока не поздно. Он обязательно что-нибудь придумает. Марину вернет, если она вдруг ушла, обидевшись на него.

А ведь она действительно могла уйти!

Пухнарь пулей вылетел из комнаты.

Марину он нашел на кухне. Она стояла за разделочным столом и большим ножом нарезала мясо.

Этим же ножом Марина могла пырнуть и самого Пухнаря. Но все же он ничего не сказал, приближаясь к ней, не предупредил о своем намерении обнять ее и прижать к себе. Если вдруг она его ударит, значит, так тому и быть.

Лилька не просто отдавалась, она безумствовала, глаза ее горели, тело колотилось в сексуальной горячке. Она могла умереть от переизбытка страсти, если ее не удовлетворить как следует.

Увы, но жизнь жены зависела сейчас не от Глеба, а от Холодова. Он задавал ей жару на экране телевизора. Глеб точно знал, что тот Лильку не насилует. Скорее наоборот.

Эту запись кто-то переслал ему через интернет. Он вернулся домой после работы, открыл свой почтовый ящик, а там…

— Лилька! — как резаный заорал Глеб.

Законная супруга не отзывалась. Ну да, конечно, она душ принимала. Умаялась бедная, наверное, с Холодовым уединялась, пока Глеб ворон считал. Или с молоденькими охранниками развлекалась из своего поселка.

Лилька выходила из ванной, когда Глеб открыл дверь. Он схватил ее за волосы, голую и мокрую потащил за собой.

— Ты идиот!

Она кривилась от боли, упиралась, махала руками, но Глеб ее не щадил. Злость придавала ему сил.

Он ткнул ее носом в компьютер, включил запись.

— Вот суки! — простонала Лилька, без сил опустилась прямо на пол, обхватила руками голову.

Но Глеб снова схватил ее за волосы и заорал:

— Смотри!

— Это подстава!

Из ее глаз хлынули слезы, но Глеба это ничуть не тронуло. Гадюки не умеют плакать.

— Ну да, конечно!

— Я и сама в это не верила!

— Дать бы тебе!.. — Глеб едва сдерживался, чтобы не расквасить ее нос об свою коленку.

— Меня похитили.

— А ведь я сейчас тебе врежу!

— Ты, конечно, не веришь.

— Я верю в факты! Прежде были другие мужики! Сейчас — Холодов!

— Да ты посмотри внимательно. Я же там ничего не соображаю! — Лилька ткнула пальцем в монитор. — Я под кайфом!

— Еще и под кайфом!

— А я еще думала, зачем все это, — сказала Лилька и поднялась.

Глеб продолжал держать ее за волосы, но, похоже, она уже не чувствовала боли.

— Что все?

— Вот! — Она провела пальцами по своей шее, но Глеб даже не стал смотреть, что там.

— Что вот? — спросил он.

— Там следы должны остаться. Наверное. От электрошокера. Они меня сначала вырубили, потом наркотой накачали. Я очнулась уже в постели и сразу опять отключилась. Ничего не помню, честное слово. В себя пришла в машине, — проговорила она и толкнула Глеба.

Он разжал руку, отпустил ее и сказал:

— В прошлый раз я тебе почти поверил.

— Да я не тебе говорю, — отмахнулась она. — Ты все равно не поверишь.

— А ты сама себе веришь?

— Себе — да.

— Ну, хорошо, ты была под кайфом, очнулась в машине. Мне почему не сказала?

Сначала Лилька пожала плечами, затем опустила голову.

Глеб схватил ее за плечи, с силой тряхнул.

— Значит, говоришь, Холодов к тебе приставал, а ты героически ему отказывала, да?

— Это все Холодов устроил! — Лилька попыталась оттолкнуться от него, но Глеб держал ее крепко. — Это же я спровоцировала тебя. Он мне теперь мстит.

— Я тебе поверю. Только сначала посмеюсь как следует.

— Не поверишь.

— Нет, конечно!

Глеб и представить себе не мог, чтобы Холодов мог опуститься до такой низости. Он скорее заказал бы Лильку, и ее просто убили бы.

— Не поверишь, — тяжко вздохнув, повторила она.

— Нет! — Он оттолкнул Лильку, и она едва удержалась на ногах.