Онлайн книга «Наследник для чемпиона»
|
— Я так устала, — вздыхает мама, пока я помогаю ей с вещами. — Прилегла бы, но очень уж соскучилась по своему сладику… Когда, ты говоришь, он возвращается из сада? — Через полчаса будет дома. — А ему там нравится? Как он понимает язык? — Нравится. Он уже многое понимает и знает пару стандартных фраз, — на автомате отвечаю я. — Мам, откуда столько новых вещей? Надеюсь, Тимур к этому не причастен… — Ну… А если я скажу, что он перевел мне некоторую сумму на расходы? — Если ты скажешь? Некоторую сумму? — догадки догадками, но сейчас, когда она почти подтверждает, что взяла у Тихомирова деньги, у меня мгновенно развивается тахикардия. — Господи, мама! Ты хоть представляешь, сколько стоят твоя виза, билеты, проживание здесь? Так ты еще «на расходы» попросила? Поверить не могу! — Ничего я не просила, — имеет совесть смутиться. — Тимурка сам как-то… Один приток, второй… — Приток? Деньги поступали несколько раз? — Ну, да… — Уф, мама! Злюсь, но что ж, ее убьешь за это? — Не кричи на меня, — ноет хуже ребенка. — Я не кричу. — Я ведь только приехала. Соскучилась. А ты сразу… — Ладно, — выдыхаю я. — Потом разберемся. Сама себе не представляю, как. — У меня жесткий затык в сюжете, — тут же переключается на свою любимую тему. — Рассказывай, давай! Что у вас тут происходит? Как Тимур узнал о Мише? Как отреагировал? Как вы планируете его воспитывать? — Мама, — в голос стону. — Ты полчаса в доме, а уже за свое? Скажи еще, что приехала не с Мишей помогать, а на разведку! — Не скажу! — фыркает. — По внуку я тоже соскучилась. И не раз об этом сказала. Искренне! — Тоже… — Так что? Бушевал Тимурка? — улыбается, будто это смешно. Аж глаза блестят. — Мне работать пора, — сухо объявляю я. — Вечером тебе помогу с остальными вещами. Тимур в половине десятого укладывает Мишу, и до окончания его третьей тренировки я свободна. — А потом что? — задает мама вообще-то логичный вопрос. Потом что? Как это назвать? Что между нами происходит? На каких условиях, если не считать предложенного мной перемирия? В рамках каких отношений? Ну, не рабочих же… — Мы с Тимуром временно живем вместе. — Ай-й-й-й… Если бы я не знала маму, испугалась бы, что она сейчас упадет в обморок. Но я ее знаю, и эти театральные штучки стараюсь игнорировать. — Мы делаем это ради Миши, — говорю и сама себе не верю. А мама так вообще всплескивает руками и замирает со скептическим выражением лица. К сожалению, долго молчать она не умеет. Как и держать свое мнение при себе. — Никогда ты не умела врать, доня. — Хорошо, что все вокруг меня умеют! — Это кто же? — глаза снова загораются. — Ну-ка, ну-ка… — Так, все, — решительно выдыхаю и направляюсь к двери. — Миша вот-вот вернется. Мама, конечно же, неотступно следует за мной по пятам. И едва мы слышим во дворе шум голосов, обе выходим на террасу. Миша с разбега влетает Тимуру на руки, Инга приближается менее торопливо. — Привет, папа! — Привет, сын! — Такой молодой, и уже папочка, — с улыбкой мурлычет Инга. По-другому не знаю, как эти интонации назвать. Мою грудную клетку будто кислотой заливает. Ревность — ужасное, неконтролируемое и очень болезненное чувство. Сходу в жар бросает, и кончики пальцев немеют. Даже у мамы улыбка пропадает. — Это что еще за профура? — с приглушенным возмущением выдыхает она. — Няня, — хмыкаю я, делая вид, что меня эта ситуация не заботит. — И кого она тут нянчит? — Мам… — зову, но та не реагирует. — Твой воинственный настрой меня пугает. — Не волнуйся, доня, — решительно рассекает ладонью воздух, словно невидимую дверь толкает. — К концу недели ее тут не будет, — выпаливает это обещание, вновь цепляет на лицо улыбку и сбегает по ступеням вниз. — Сладик! Инга растерянно моргает, Миша с радостным воплем подпрыгивает у Тихомирова на руках, а тот напряженно замирает, словно несущаяся на всех парах мама способна сбить их с ног. Мне неожиданно становится смешно. Тимур это замечает и вскидывает брови. — Бабушка, ты когда приехала? — Миша незаметно перекочевал из отцовских рук к маме. — Сегодня! Буду с тобой играть и водить тебя в сад. И не нужны нам никакие няни, да, сладик? Вот вроде улыбается, но эта фраза и взгляд на Ингу даже меня заставляет поежиться. Не люблю обижать людей, как бы я к ним ни относилась. Зато у мамы язык без костей. — Бомба, бабушка! Я тебе столько всего хочу показать! — Ну, пойдем, пойдем, Медвежонок. Отпустим няню и позволим маме с папой поворковать. Если бы я была такой же несдержанной в своих эмоциональных проявлениях, как мама, ударила бы ладонью по лбу. Но я лишь краснею и старательно избегаю смотреть Тихомирову в глаза, когда мы остаемся вдвоем. — Ты занята? Можешь уделить мне две минуты? — Если только две минуты… Тимур берет меня за руку и, как обычно, ведет к берегу. После тех незапланированных выходных он вернулся к своим напряженным тренировкам с еще большим рвением. Теперь я вижу его совсем редко. Кажется, наедине мы остаемся только ночью. Секс по-прежнему регулярный, хоть я и пыталась убедить Тихомирова, что ему нужно больше отдыхать. Но с разговорами действительно туго. Он молчит, а я боюсь лишнюю секунду у него отобрать. — Что думаешь по поводу приезда Ларисы Петровны? Тимур смотрит на меня, пока мы шагаем. Мне то же самое дается с трудом. — Что я могу сказать? Она моя мама… Это тебе будет непросто. — Почему? — спрашивает и напрягается. Чистый мужик. — Да потому что, — не могу не рассмеяться. — Мама бывает эксцентричной и очень деятельной. А если еще и решит, что имеет на тебя какие-то права… — старательно подбираю слова. Кажется, Тимур внимательно вслушивается в каждый звук, что я издаю. Даже шагать прекращает и поворачивается ко мне всем корпусом. — Ну знаешь, ты хоть и не родственник, но Мишин отец… В общем, ты взвоешь через неделю и проклянешь тот день, когда предложил ей прилететь. — Этого не произойдет, — самоуверенно открещивается Тимур. Еще мгновение пытает взглядом, а потом обхватывает ладонями мое лицо и серьезно выговаривает: — За всю свою жизнь я пожалел только об одном принятом решении. Я замираю. На пару секунд дышать перестаю. |