Книга Ну разве она не милашка?, страница 98 – Сьюзен Элизабет Филлипс

— Прискорбно слышать это, — вкрадчиво ответил он не задумываясь, — но поскольку моей любви хватит на нас обоих, я не слишком огорчен. Однако я позорно истосковался по тебе.

Это немного ее умиротворило. Она сползла с кровати и уселась на ковер со скрещенными ногами, чтобы Гордон, забравшийся от греха подальше под кровать во время ее пылкой тирады, смог наконец выползти и положить голову ей на колени. Из глаз Шугар Бет снова полились слезы, так что пришлось сделать несколько глубоких вздохов: нечего Колину знать, что его бегство превратило ее в настоящую лейку.

— Как ты мог уехать?

— Раненый зверь и все такое, как пишется в любовных романах.

И снова этот тон, высокомерный, слегка скучающий, но она слишком хорошо его знала, чтобы поверить. Да, она ранила его и, может, куда беспощаднее, чем он ее.

Шугар Бет наклонилась и вытерла глаза ухом Гордона.

— Я не хотела сделать тебе больно. Ты же знаешь, что не хотела.

— То обстоятельство, что ты не владела собой, делает всю эту историю еще убийственнее, — пояснил он все тем же тоном пресыщенного аристократа.

— Ты был прав, — жалко пробормотала она. — Я не дала нам обоим ни малейшего шанса. И поняла это, как только ты уехал.

— Разумеется, я был прав.

— Не мог бы ты вернуться?

— На каких условиях?

— Это не деловые переговоры.

— Просто чтобы все выяснить.

— Я люблю тебя, — выпалила она. — Что тут выяснять? Но это не телефонный разговор. Мы должны поговорить лицом к лицу. Ты где?

— Что до этого… я не вполне готов сказать.

Шугар Бет выпрямилась.

— В таком случае почему ты звонишь? Чего хочешь?

— Мне нужно твое сердце, родная.

— Оно твое. Разве не знаешь?

— И еще мне необходимо твое мужество.

Шугар Бет прикусила губу.

— Эта самая штука… мужество… дается не так легко, но я стараюсь. Может, все случится не слишком быстро, но я обязательно соберусь с духом. Я не хочу тебя терять. Я еще не все обдумала, но мне кажется, что Парриш сможет пережить очередной скандал и простить двух любящих, но живущих в грехе людей.

Последовала короткая пауза.

— Так вот что тебе надо? Чтобы я вернулся и мы смогли жить в грехе?

— Я знаю, это важный шаг, но я устала бояться — ты и понятия не имеешь как — и готова сделать этот шаг, если, конечно, ты согласен.

— Понятно.

— Ты говорил о женитьбе. Я… это большая честь для меня, Колин. Знаю, для тебя это не менее трудно, чем для меня. Но нам вполне можно попробовать.

Он ничего не ответил, и она вдруг испугалась, что слишком многого требует.

— Но если ты не чувствуешь в себе решимости жить со мной, я пойму и даже не буду настаивать на помолвке: действительно, слишком еще рано. Я перееду в каретный сарай, чтобы у тебя было больше места. И не стану давить и настаивать. По себе знаю, каково это. Времени у тебя сколько угодно, Только возвращайся.

Она ждала. Ответа не было.

— Колин?

— Ты так и не поняла, родная.

Ее обдало жаром.

— Что именно?

— Я вернусь в день нашей свадьбы. Ни секундой раньше.

— В день нашей свадьбы?!

Шугар Бет взметнулась с пола. Гордон со страху полез обратно под кровать.

— Уверен, что Уинни и «Сивиллы» будут более чем счастливы помочь с приготовлениями, а на долю Райана останется вся бумажная волокита.

— Ты это серьезно?

— Абсолютно.

— Значит, свадьба…

Она принялась метаться по комнате.

— После того как мы поживем вместе и лучше узнаем друг друга. Но очертя голову ринуться в брак? Ни за что! Мы не готовы к семейной жизни.

— Боюсь, мне пора идти, Шугар Бет. Много работы. Поздравляю с продажей картины. Жаль, что не смогу с тобой отпраздновать.

— Не смей вешать трубку! Хочешь сказать, что не покажешься, пока я не соглашусь выйти за тебя?

— Не совсем так. Это дало бы тебе слишком много места для маневра. Нет, я торжественно заявляю, что не вернусь, пока ты не будешь стоять в церкви со всеми старыми друзьями в роли свидетелей.

— Ерунда! Просто бред какой-то! — взвизгнула Шугар Бет, отшвырнув попавший под ноги журнал. — Это не одна из твоих книг, Колин! Это жизнь! Люди так не делают!

— Но ведь мы не обычные люди, верно?

Она начала задыхаться и, хватая воздух ртом, рухнула в кресло.

— Подумай головой! Еще одну ошибку мы просто не можем себе позволить! Нужно твердо увериться, что нам хорошо друг с другом.

— Я давно уверился. И безумно тебя люблю.

Шугар Бет стиснула трубку.

— Приезжай, Колин. Сейчас.

— И снова отдаться на твою милость? Не такой я осел.

— И как мы собираемся это улаживать?

— В церкви, перед священником. Дело за тобой. Да или нет.

Шугар Бет снова подскочила:

— Нет, нет и нет!

Утомленный вздох.

— К счастью для тебя, я готов потерпеть день-другой, что, разумеется, свидетельствует о глубине моих чувств к тебе.

— Перестань вести себя как жалкий фат!

— Время от времени я буду звонить Райану, чтобы узнать о твоем решении. Но — и слушай очень внимательно, солнышко, — тебе я больше звонить не собираюсь. Будь ты нормальной женщиной, я, конечно, вел бы себя более рационально, но, поскольку ты давно уже не в себе, это единственный способ.

— Ты задумал это с самого начала, верно?

— Скажем так: ты не из тех женщин, которым позволяется бегать без поводка и ошейника.

Шугар Бет сжала свободную руку в кулак.

— Колин, пожалуйста. У нас есть шанс на совместное будущее. Не погуби все своими неразумными требованиями.

— Как я могу все погубить, когда ты и без меня прекрасно справляешься?

— Я беременна! Немедленно возвращайся, чтобы позаботиться обо мне.

— Нет, любимая, ты не беременна, а я не позволю собой манипулировать. И поскольку эта беседа становится невыносимо утомительной, я вешаю трубку. И помни, я люблю тебя всем сердцем, и еще… Ты плачешь, дорогая?

— Да, — шмыгнула носом Шугар Бет. — Это практически все, что я делаю с твоего отъезда.

— Честное слово?

— Боюсь, что так.

— Чудесно!

И на этом все.

Несколько часов Шугар Бет как заведенная бродила по дому, поплакала еще немного и опустошила две тарелки с овсянкой. Наутро злость вспыхнула с новой силой, поэтому она схватила трубку и наняла Брюса Клейнмана, первого бой-френда Эми и лучшего подрядчика в городе, привести в порядок вокзал.