Книга Что я сделала ради любви, страница 37 – Сьюзен Элизабет Филлипс

Она знала его… и не знала, но ужасно устала постоянно держать оборону.

— Прости, я хочу спать. Поговорим утром.

— Ты ведь понимаешь, что дольше так продолжаться не может?

Она с деланным недоумением подняла брови:

— Пока еще мы друг друга не убили и, по-моему, неплохо ладим.

— Неужели? И кто из нас играет в хитроумные игры? — Звякнул поставленный на пол стакан. Брэм неторопливо поднялся. — Ты должна признать, что я был терпелив.

— Мы женаты всего неделю.

— Совершенно верно. Целая неделя без секса.

— Ты маньяк.

Джорджи повернулась к двери, но Брэм снова ее остановил.

— Я не хвастаю. Просто излагаю информацию. Я не ожидаю секса на первом свидании. Хотя обычно так и бывает. В крайнем случае на втором.

— Поразительно. К несчастью для тебя, я считаю необходимым сначала установить отношения. Но верю также, что брак основан на компромиссах. И готова идти на таковой.

— Что за компромисс?

Джорджи притворилась, будто размышляет.

— Мы ляжем в постель… после четвертого свидания.

— И что именно ты считаешь свиданием?

Джорджи жизнерадостно махнула рукой:

— О, я его узнаю… когда увижу.

— Готов побиться об заклад, что узнаешь, — прошептал Брэм, проводя пальцем по ее голой руке. — Честно говоря, я не слишком тревожусь. Мы оба знаем, что долго ты не продержишься.

— Из-за твоей ошеломляющей сексуальности?

— Да, и не только. Будем честны друг с другом — ты созрела для постели.

— Ты так считаешь?

— Беби, да ты просто воплощенный оргазм. Нечто вроде бомбы. Достаточно дотронуться до тебя, и ты взорвешься!

По спине Джорджи прошел легкий озноб.

— В самом деле?

— Ты уже год как разведена. И поскольку Лузер — наполовину девушка, ничто не заставит меня поверить в его сексуальные возможности. Любовник из него никакой.

Джорджи вполне предсказуемо бросилась на защиту Ланса:

— Он великолепный любовник. Нежный и заботливый.

— Бред!

— Я уже привыкла к твоему сарказму, так что даже не удивляюсь.

— К счастью для тебя, я не нежен и не заботлив.

Его палец скользнул к сгибу ее руки.

— Я люблю грубый и грязный секс. Или идея перепихнуться со взрослым мужчиной до смерти пугает малышку Скутер?

Джорджи отстранилась.

— С каким мужчиной? Пока что я вижу хорошенького мальчика-акселерата.

— Хватит нести чушь, Джорджи. Я от многого отказался ради тебя. Но от секса не откажусь.

Она знала, что не сможет долго игнорировать его. И если он не добьется своего, значит, не задумается позвонить той, которая ни в чем ему не откажет.

Господи, как противно сознавать, что она в ловушке!

— Это ты перестань нести чушь! — отрезала Джорджи. — Мы оба знаем, что шансов на то, что ты окажешься верным мужем, куда меньше, чем денег на твоем банковском счету.

— Я не Ланс Маркс.

— Уж это точно! Ланс изменил мне только с одной женщиной. У тебя их легионы. — Она ткнула пальцем в его совершенное лицо. — Однажды меня уже унизили публично. Назови меня чрезмерно чувствительной, но я не хочу, чтобы это случилось еще раз.

— Пожалуй, ближайшие шесть месяцев я смогу обойтись одной женщиной. — Брэм беззастенчиво уставился на ее грудь. — Если она достаточно хороша в постели, чтобы меня удержать.

Он намеренно дразнил ее, но его слова жалили так больно, что ее язвительный ответ вовсе не показался таким уж язвительным.

— В таком случае у нас проблема.

— Эй, мне одному позволено ставить тебя на место, — нахмурился Брэм. — Это придает остроту нашим отношениям, так что нечего предаваться самобичеванию.

Ну зачем она позволила ему стать свидетелем ее унижения?

— Не могу поверить, что этот мудак проделал с тобой нечто подобное. Это его проблема! Не твоя! — раздраженно прошипел Брэм.

— Знаю.

— А по-моему, не знаешь. Пойми, ваш брак распался по его вине. Не по твоей! Парней вроде Ланса всегда тянет к самым сильным, по их мнению, женщинам, и Лузер посчитал, что Джейд именно такая.

Терпение Джорджи лопнуло.

— Ну конечно, Джейд! Она необыкновенная! Красавица, талантливая актриса, и отдает все тем, кто несчастен, болен и одинок! Сколько жизней она спасла! Благодаря ей маленькие азиатские девочки ходят в школу и никто их не вынуждает продавать себя сексуальным извращенцам! Возможно, она даже получит Нобелевскую премию мира. И притом вполне заслуженно. Так что состязаться с ней немного затруднительно.

— Уверен, что Ланс начинает это понимать.

Все эмоции, которые Джорджи так отчаянно старалась скрыть, разом хлынули на поверхность.

— Я тоже стараюсь заботиться о людях!

Брэм от неожиданности поперхнулся.

— Э… конечно.

— Да, стараюсь! И знаю, сколько в мире страдания! Знаю, и собираюсь чем-нибудь помочь! — Она велела себе заткнуться, но слова сами рвались с языка: — Я поеду на Гаити! Как только смогу! Куплю лекарств и повезу их на Гаити!

Брэм склонил голову. Последовала долгая пауза. А когда он заговорил, голос звучал непривычно мягко:

— Не считаешь, что это немного… бессердечно? Использовать несчастья целой страны для собственной рекламной кампании?

Джорджи закрыла лицо руками. Он был прав, и она ненавидела себя.

О Боже, какая же она подлая!

Он взял ее за плечи, повернул к себе лицом и прижал к груди.

— Я наконец женился и выбрал самую ненормальную особу во всем Лос-Анджелесе.

Джорджи было стыдно. Так стыдно, что она не поверила в его искренность.

— У тебя всегда был паршивый вкус в отношении женщин. И узкий кругозор.

Брэм приподнял пальцем ее подбородок.

— Как бы я ни сочувствовал тому позорному нервному срыву, который только что у тебя произошел, вернемся к насущным проблемам.

— Лучше не надо.

— Клянусь, что, пока ты носишь мой фальшивый бриллиант, я буду верным мужем.

— Твои клятвы ничего не стоят. Как только ты добьешься своего, вновь выйдешь на охоту, и мы оба это прекрасно знаем.

— Ошибаешься. Брось, Джорджи, и поскорее соглашайся.

— Мне нужно немного больше времени, чтобы привыкнуть к тому, что я стану шлюхой.

— Позволь мне ускорить процесс, — сказал Брэм и яростно завладел ее губами.