Книга После тебя только пепел, страница 72 – Алекс Хилл

– Ложь. Я знаю, что ты.

– Почему? Потому что Мнац так сказал?

– Нет. Мне сказал… – запинаюсь, возвращаясь на месяц назад к разговору с Женей.

«Ему тоже нельзя верить».

– Это был он, Алена, – продолжает Кристина, вгоняя в мое сердце огромный шершавый кол. – Он хотел, чтобы ты ему поверила. Девочки любят героев, верно? Рыцарей, что спасают их от злодеев. Только злодеи тоже могут носить сверкающие доспехи и с легкостью красть белых коней у принцев, придушив добрых молодцев где-то в кустах. У Мнаца к каждой особенный подход, но схемы похожи. Сначала пугает, заставляет его возненавидеть, потом медленно раскрывается, меняя мнение о себе. Это же так прекрасно, когда колючий и злой парень рядом с тобой становится плюшевым мишкой. Мнац знает это и умело пользуется. Эмоции бьют через край: отрицательные, положительные и так по кругу, пока ты не потеряешь голову и уже не сможешь сойти с этой карусели. А потом он выталкивает тебя сам и наблюдает, поднимешься ты на ноги или нет. Ты хочешь дождаться этого толчка?

– Я тебе не верю. – Мой голос лишен эмоций, переживаю ужас только внутри. Кристина последний человек, в чьем присутствии я могу все это выпустить.

– Понимаю, – с готовностью соглашается она. – Спроси у Зои. Твоя соседка тоже была на этом месте. Ты не знала?

Сжимаю пальцы на руках, которые так и хочется поднять к пульсирующим вискам.

– Конечно, не знала, – ласково говорит Кристина, и меня тошнит от ее фальшивой интонации. – Никто тебе об этом не расскажет, но если хорошо попросишь, то… все может быть. Они, кстати, в хороших отношениях с Мнацем. Он ее потрахивает иногда, наверное, чтобы крыша не поехала, как у Лизы, и за это она ему помогает. Собачья верность. У тебя не возникало вопросов, откуда Мнац столько о тебе знает? Кто источник его информации? С кем еще ты общалась здесь так близко, как с ней?

Тошнота усиливается, желчь поднимается вверх по горлу, но я должна продержаться и сделаю это.

– Зачем?.. – Першение мешает говорить, но я перебарываю слабость. – Зачем он тебе, раз ты все это знаешь? О его играх, изменах и всем остальном?

– А ты не понимаешь? – смеется Кристина. – Я люблю его. Люблю его настоящего. Только я знаю, какой он на самом деле, и я нужна ему. Ни ты, ни кто-либо еще. Я! Поэтому, Алена… вот тебе мой добрый совет – закончи все сейчас, пока еще есть возможность сохранить себя и свое достоинство. Ты влюблена в мираж. Этого Даниила не существует, он только в твоей голове.

Каждое ее слово врезается в кожу, точно острая бритва. Я понимала, что все сложно, догадывалась, но чтобы вот так… поставленное на поток, известное такому количеству людей. Грязное до невозможности.

– Собственно… на этом все. Я сделала все, что могла, – произносит Кристина, поднимаясь на ноги. – Теперь выбор за тобой. Заметь, впервые это действительно твой выбор, а не манипуляция.

Тут уж как посмотреть.

– Стой! – вскрикиваю я, задерживая ее у двери. – Ты знаешь, почему он это делает? Должна быть причина, какой-то стимул.

Она оглядывается, натянув на лицо стервозную маску, но в ее глазах мелькает слабая искорка боли:

– Да.

– Расскажи.

– Прости, Алена, но это тебя не касается.

– Ты не знаешь, – ядовито усмехаюсь я.

Кристина сжимает губы, отворачиваясь, и уходит, захлопывая дверь за собой резче, чем следовало бы, если хочешь скрыть настоящие эмоции. Прижимаю руку к губам и шумно вздыхаю. Теперь нужно понять, где была правда, а где вымысел влюбленной стервы, которая пытается убрать соперницу и вернуть нагретое местечко. По наигранному дружелюбию Кристины и ее псевдоискренности можно сделать лишь один вывод – она рассчитывала на легкую победу. Я должна испугаться, должна возненавидеть Мнаца и уйти с дороги.

Ох, как же ты ошибаешься, дорогая!

Мечусь из угла в угол, прокручивая в голове последние три месяца, и вижу все зацепки, на которые указала Кристина. Все сходится, но есть кое-что, чего она не знает. Наша поездка в горы, она не может быть частью сценария. Отказываюсь в это верить, пока не получу больше информации.

Ближе к вечеру, когда от усердного размышления начинают болеть даже волосы, в комнате появляется Зоя. Едва сдерживаюсь, чтобы не вскочить и не прижать ее к стене. Хватит! С меня хватит! Она мне все расскажет, даже если придется пойти на крайние меры.

– Привет, – говорю я, едва сдерживаясь.

Зоя удивленно приподнимает бровь, замедляя движение.

– Привет, – настороженно отвечает она, стягивая с плеч куртку.

– Есть разговор.

– Валяй.

Сил, чтобы растягивать беседу, нет, поэтому стреляю сразу в голову:

– Ты сливала всю информацию обо мне Мнацу?

Зоя мешкает, на ее лице появляется печать паники и страха. Нужно дожать. Не могу позволить ей снова оттолкнуть меня.

– Зоя, я должна знать все. Мне это нужно, и ты, как никто, можешь понять. Ты ведь сама была в этой ситуации.

Она пугается еще больше и пятится к двери. Черт! Меняю тактику мгновенно.

– Пожалуйста, – сдавленно прошу я. – Пожалуйста, помоги мне. Ты ведь хорошая, Зю. Я знаю. Ты приняла меня еще до всего этого дерьма. Прошу тебя…

– Да, – тихо отвечает Зоя, опуская голову, и кусает губы. – Да. Все так.

Делаю короткий вдох и тяжело выдыхаю, выталкивая весь воздух из легких. То, что слова Крис оживают, мне очень не нравится.

– На Хеллоуине… – продолжаю я. – Женя накачал меня с указки Мнаца. Ты была в курсе? Поэтому не остановила?

– Да, – горько отвечает Зоя. – Алена, но это только ради…

– Замолчи! – гневно рычу я. – Мне все равно, что там дальше. Дай номер Жени.

– Он тебе ничего не скажет.

– Дай его номер!

– Алена… просто отпусти. Мнац ведь помог тебе. Он хо…

– Заткнись! – кричу я, теряя контроль. – Он хороший? Хороший?! Он ломает людей! Бездумно. Безрассудно. А вы все… – качаю головой, потому что мысли так сильно давят на череп, что хочется вытряхнуть их как можно скорее, – пляшете под его дудку!

– Это помогает стать сильнее.

Хочется влепить ей звонкую пощечину, а потом врезать и себе. Одно дело тренировки, подставы и создание стрессовых ситуаций. Я понимала, что все это жестко, и согласилась, думая, что могу выбирать, что все зависит от меня. Но играть с чувствами… влезть под кожу, чтобы потом разорвать изнутри и смотреть, как ты будешь собирать себя по частям… Это худшее, что можно было придумать.

– А ты стала? – злобно усмехаюсь я, глядя на соседку. – Ты стала сильнее? Ты к нему приклеена до сих пор. Носишься рядом, как верная собачка! Это твоя сила?!

– Он помог мне найти себя. И теперь я помогаю ему в этом деле, потому что верю в то, что все это правильно. И, глядя сейчас на тебя, только в этом убеждаюсь.