Книга Я начинаю жить, страница 105 – Энни Янг

— Сдала. Однозначно есть плюс в том, что твоя подруга — девушка твоего преподавателя, — радостно шепчет она, показывая зачетку.

— Тссс, молчи, а-то услышат, — оглядываюсь. — В общем, я тебя поздравляю.

— Спасибо, спасибо тебе, — от восторга душит меня в объятиях.

— Эй, я тут ни при чем. И перестань меня душить. Мне пора, между прочим.

— Ах да, — спохватившись, Лера меня отпускает, — иди, иди скорей к своему любимому, — и весело подмигивает.

Захожу, молча сажусь напротив преподавателя.

— Тяните билет, — с серьезным лицом говорит он.

Окей, поиграем значит поиграем.

— Двадцать три, — озвучиваю я номер билета.

— Рассказывайте, я вас слушаю.

Окей, рассказываю…

— Вам не кажется, что четыре дополнительных вопроса — это уже перебор? — спрашиваю я.

— То есть вы отказываетесь отвечать? — по-прежнему строг, однако слабенькая тень улыбки не ускользает от моего зоркого глаза.

— Игорь Константинович, я не отказываюсь, просто мне кажется, вы слишком придираетесь ко мне.

— Придираюсь? Я? Александра, вы наверное не в курсе, но я ко всем студентам отношусь одинаково.

Ну-ну. Лера как-то же получила зачет. Без знаний. Окей, будем действовать по-другому.

— Знаете, у меня есть молодой человек, — начинаю я как бы между прочим.

— Да что вы говорите, — в голосе наигранная заинтересованность, — продолжайте.

— Так вот, он похож на вас.

— В самом деле?

— Ага, только с одной лишь разницей.

— Интересно, с какой же?

— Дело в том, что он… — выдержав драматическую паузу и слегка наклонившись над преподавательским столом, перехожу на томный шепот: — ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ меня любит. И никогда, и низачто, а главное никому не позволит меня обидеть. Понимаете, о чем я?

— Кажется, я понимаю, к чему вы клоните, — прочистив горло, кивает преподаватель, усилием воли сохраняя невозмутимое лицо. — Савельева, кажется?

Откинувшись на спинку стула, беззаботно отвечаю:

— Да-да, Савельева. На зачетке написано.

Еле сдерживаю смех, честное слово.

— Что ж, Савельева, вам зачет, — открывает зачетку и расписывается.

— Неужели? Не могу поверить, — театрально удивляюсь я. — А мне говорили, что вы самый строгий преподаватель во всем мире. Преувеличивают, да? — понимающие киваю я.

— Александра, скажу вам вот что. Я… самый добрый… самый великодушный… самый пушистый…

— Мой котенок? — подсказываю я.

Наконец я пробиваю эту ледяную стену, и он улыбается.

— Твой, — говорит он с усмешкой, потом встает, обходит стол, берет в ладони мое лицо и целует, нежно и сладко.

— Мне понравилась игра, — говорю я после поцелуя.

— А мне понравилось, как ты играла, — нежно шепчет он мне в ухо.

— А мне понравилось, как ты из всей кучи студентов потратил на меня в два раза больше времени, чем того требует зачет, — со значением произношу я и с насмешливой улыбкой смотрю на моего любимого преподавателя.

— Ты права, что-то я забылся, — с кривой усмешкой замечает он, слегка хмурит брови.

— Вот-вот, «забылся». — Ловко освобождаюсь от его сильных рук, хватаю зачетку и иду к двери. — Кстати, правильное слово. Как раз описывает твое нынешнее состояние.

— Иди уже, — бросает он. — Следующего позови…

Мы у Игоря на квартире.

— Алекс, мне нужно будет отойти на некоторое время. Я Андрею обещал.

— Да-да, конечно. Покупка автомобиля — это тебе не мешок картошки выбирать, требует осознанного подхода к этому делу, — с иронией замечаю я.

— Верно.

— Игорь?

— Да? — отзывается он, обматывая шею длинным шарфом. Даже такой морозостойкий человек как Игорь в минус тридцать оденется по-человечески, как того требует погода. Иначе — привет, ангина!

— Я рада, что вы с Андреем помирились. Тебе это было нужно, — тихо говорю я.

Каковы бы ни были их отношения, и каким бы ни был Андрей плохим, я понимаю, что они прежде всего родные люди. Единственные родные люди. У них нет больше никого. Они есть друг у друга, и нужно ценить это. Думаю, они оба всегда понимали это, но ни один не хотел делать первый шаг. А сейчас… получилось так, что их свела я, со своей бедой, пусть отчасти выдуманной, отчасти недосказанной. Я изо всех сил стараюсь не думать о случившемся, но невольно сама себе напоминаю. Вот как сейчас. Однако я беру себя в руки, говорю себе, что я сильная, и загоняю страхи глубоко-глубоко внутрь себя.

— Ну, помирились — это громко сказано. Но ты права, всё к этому идет.

— Вот увидишь, у вас наладятся отношения.

— Посмотрим, — сухо бросает он.

— Ты ведь хочешь этого, не так ли?

Он задумывается.

— Хочешь, не отрицай. В глубине души ты всегда этого хотел. Поэтому не упусти эту возможность. Сейчас самое время.

— Всё-то ты видишь… Ладно, я пойду. Заеду за тобой в шесть. Думаю успею к этому времени.

— Не нужно, не заезжай, я сама доберусь.

— Уверена?

— Конечно, мне еще в салон надо зайти, ногти сделать, потому что эти, — демонстрирую свои пальцы, — уже не годятся.

— Ладно, — улыбается он, толкнув входную дверь и быстро чмокнув на прощание, — не опаздывай.

— И ты тоже, — бросаю я и тут же спохватываюсь: — Кстати, возьми и Андрея на ужин. Думаю, мама не будет против.

Он несколько мгновений удивленно смотрит на меня, вероятно, не ожидал, что я предложу такое. Затем, немного поразмыслив, произносит:

— Ты уверена? Потому что за его действия я не могу ручаться. Он порой такое вытворяет, что волосы дыбом встают. А если ляпнет что-нибудь…

— Да ладно тебе, не преувеличивай. Всё нормально будет. Я не позволю ему испортить праздник, если нужно будет, привяжу к стулу и заклею скотчем рот.

— Окей, — смеется он, — но я всё равно проинформирую его, как вести себя. Скажу, что можно, что нельзя.

— Скажи, скажи, — улыбаюсь я.

— Ладно, встретимся на ужине, — еще один поцелуй, и Игорь уходит…

Надеваю черное платье — то, что мы с Леной покупали, — полчаса вожусь с прической, крашусь. В какой-то момент бросаю взгляд на часы и понимаю, что опаздываю, а ведь еще в салон нужно успеть забежать.

На распахнутых крыльях влетаю в свой любимый салон, подзываю знакомого мастера, падаю на любимое кресло и час с лишним выслушиваю забавный монолог девушки, сидящей по правую руку от меня. Та без умолку рассказывает горячие сплетни своем мастеру. В какое время она дышит, интересно?