Онлайн книга «Мой сталкер»
|
«Телефонный звонок подарит вам сегодня улыбку». Неужели?.. Если предсказание сбудется, то «Киндер Буэно» станет моей традицией. Захожу в «Телеграм» посмотреть, что ответил Влад по поводу отработок. Пишет, что его конспект приняли. Уже есть допуск. Сегодня его не будет, отсыпается. А мне страшно идти самой. Преподавательница такая неприятная и адски высокомерная. Надеюсь, смогу связать хотя бы два слова перед ней. Смотрю, когда Андрей был в сети. Пять часов назад. Ладно, тогда понятно, почему нет сообщений. Первой писать не буду. Я и так последней написала спокойной ночи. Доброго утра от меня не дождется. Думаю, что отвечать, если преподавательница будет спрашивать. В конспекте все вроде бы есть, кроме двух последних тем. Видно, не мы одни с Владом их пропустили, раз ни у кого не было вопросов. Так, я не волнуюсь. Подхожу к дворику. Солнце припекает. Еще немного, и волосы загорятся. Вдруг я останавливаюсь, когда слышу звуки уведомления. Не могу печатать на ходу. Этот процесс – особенно если касается Андрея, – требует особого внимания. А с моей рассеянностью и зрением я споткнусь – разобью колени и телефон заодно. Колени еще ладно, а вот телефон жалко. Открываю диалог. Выждать несколько минут даже не пытаюсь. Не получится. Я в последнее время слишком нетерпелива. Боже, не телефонный звонок, но улыбка невольно появляется – словно две небольшие змейки зацепили краешки губ своими хвостиками и поползли вверх. Не наврало предсказание. Андрей: доброе утро самой старательной девочке Сердце мое пританцовывает. Я теряю дар речи. Хорошо, что можно просто написать. Этому дню я заранее ставлю «отлично». Я: доброе утро Я: вовсе я не старательная) Андрей: целую ночь конспект писала, моя умничка Андрей: сегодня мы опять не встретимся? Андрей: может, отметим вместе почти закрытие всех долгов? Я: давай на выходных встретимся? Я: а то я сегодня буду на всех парах Я: еще папа дома ждать будет Главное – сдать конспект. Папа будет на работе. Прости, Андрей, как бы мне ни хотелось… Сейчас не в сети. Я: я сейчас иду конспект сдавать, выйду – напишу, ладно? Закрываю приложение. Блокирую телефон. Захожу во дворик. Сейчас почти никого нет. У некоторых уже сессия началась, а я все прикрываюсь перед Андреем парами. Выбрасываю фантики в урну. Вглядываюсь, почти никого нет. Какие-то ребята курят за деревьями. Там хорошее место – и тень, и не видно, на случай, если чьи-то родители проезжают мимо. Если бы я курила, мне было бы особенно важно, чтобы папа никоим образом не узнал об этом. С другой стороны от деревьев и елок сидит один парень. Тоже курит. Парень так похож на Андрея. Сначала не понимаю, а потом останавливаюсь на полпути ко входу в здание. Андрей замечает меня. Можно сказать, что спутал меня с кем-то (и лишний повод поссориться, и никаких встреч до того, как я приведу себя в нормальный вид), но поздно-поздно-поздно. Андрей подзывает к себе, выкидывая окурок на асфальт. Я… Дурочка, иду к нему как под гипнозом. Поднимаю окурок с земли и выкидываю в мусорку. – У нас уборщица – очень старенькая бабушка. Окурки с асфальта поднимает руками из-за таких, как ты. – Ну прости. Я же не знал. – Перед ней извиняться будешь. Мой взгляд мечется. Не знаю, куда его спрятать так, чтобы он не заметил ужаса на моем лице. Работаю по схеме – если я на него не смотрю, то и он не видит меня. – А что ты здесь делаешь? – Пришел поддержать. Ты ведь так переживала. – Да не стоило. Это еще долго будет, наверное. – Порядок, я подожду. Думаю, ничего страшного не произойдет, если самая исполнительная первокурсница пропустит сегодня пары. Сажусь рядом с ним. Обнимает меня за плечо. Может, и в плохом внешнем виде нет ничего страшного? Его не воротит. Он не отворачивается. Я не помню, как надо нормально. – Слушай… – Слушаю и повинуюсь. – Ну я серьезно, Андрей. – Хорошо, я слушаю. – Я не хотела с тобой встречаться… – Я примерно понял. – Потому что стеснялась. – Стеснялась? Чего именно? Меня? – Вот этого, – говорю и обвожу невидимым кругом лицо. – Чего? – Ну ты слепой, что ли? Или притворяешься? Посмотри на мое лицо. Сначала меня обсыпало, а потом я все разодрала. И не хотела с тобой видеться, пока это не пройдет. Андрей многозначительно смотрит. Посмеивается. – А так я не собиралась на пары идти. Их и не проводят почти. Только для двоечников, которым баллы нужны. – И из-за этого ты меня мурыжила две недели? – Нет, иногда мне было просто лень. – Я отшучиваюсь, что вызывает у него еще больший смех. – Вообще да. Только из-за этого. – Ты самая милая девочка на свете. Андрей целует меня. Он один целует. Я отдаю эту привилегию ему. Я-толком-то не умею целоваться. Губы не слушаются. Как-то отдаюсь инстинктам, но что делать – без понятия. Даже смешно, изнасилованная девочка не умеет целоваться. Высшая степень абсурда. Но Андрей не жалуется, и спасибо ему за это. – Я жду здесь. – Хорошо, я скоро. * * * Андрей непонимающе поглядывает на меня, когда я просто с бешеной скоростью кидаюсь к нему в объятия. Сама от себя не ожидала, но когда тебя настолько сильно унижают, хочется побыть в чьих-то руках. Хочется защиты и силы. В нем есть и то и другое. – Что такое? – Не приняла у меня ничего, – говорю, пытаясь сдержать слезы, но не выходит. Больше всего не хочется плакать, показывать свою слабость и несамостоятельность, но я слишком переживаю и боюсь, чтобы казаться скалой. – Сказала, чтобы я все переделала. И что вообще при любом раскладе будет принимать у меня только с комиссией. – О боже, и это все? – А разве мало? – Нашла проблему, зайчик. Сейчас мы все порешаем. – Как мы это порешаем? – Фамилию скажи и предмет. – Игнатова. Дисциплина специализации. Но зачем тебе? – Низачем. Посиди пока на лавке. |