Мужчина замер и обернулся.
Элина плелась за ним, постоянно шмыгая и очищая волосы от вулканического пепла. Она мило что-то бубнила под нос.
Дамиан был. околдован ею: дивным образом в ней переплеталась робкая красавица со смелой валькирией, уверенно идущая к своим целям. Помнится, он смеялся над её словами вернуть ему его силу, а уже сегодня... исполнила обещание. Кто бы мог подумать? Девчушка с Земли, которая была «не на что не способная» в магии, вернула могущество правителю Шерджехена! Элина верила в него больше, чем он сам. Как же это. бесценно.
Дамиан привязался к Элине. Сейчас даже сильнее.
Он хочет — нет! — должен оберегать её. Вернув магию стихий, сама она осталась простым человеком: слабой, уязвимой, легкой добычей для врагов, которых у них теперь. сотни.
— Когда уже доберёмся до деревни? — устало спросила Элина.
Дамиан улыбнулся, опустился перед ней, подставляя спину.
— Забирайся.
Девушка растерянно захлопала ресницами.
— Тяжело же, — она виновато побила носком обуви землю. — Да и ты не до конца восстановился.
— Я в порядке, — заверил Дамиан. — Забирайся, полетаем.
— Полетим? — ахнула удивленно Элина.
— Так быстрее.
— И опасно! Ты ведь только вернул магию. Нужно время, чтобы тело её приняло.
После воссоединения со стихиями Дамиану правда пришлось не легко — тело стягивало, кололи мышцы, болела голова, но сейчас ему намного полегчало. Вместо усталости пришло ощущение абсолютной могучести. Дайте мне точку опоры, и я сдвину Землю, как говорится!
— Не волнуйся, — Дамиан подмигнул.
Пару секунд Элина ещё потопталась на месте, а потом забралась на спину фамильяра. Вместе с ней он поднялся легко и просто, будто если она совсем ничего не весила; затем присел, оттолкнулся и взлетел, как птица. Девушка вскрикнула. Она не любила летать, боялась. С высотой она вообще на «вы» и шепотом.
Дамиан не то, чтобы летел — он находил воздушные потоки, отталкивался от них как от обычной плоскости и буквально прыгал по небу. Воздух свистел в ушах — скорость была нереальная. Элина цепко схватилась за плечи Дамиана и оглядывалась одним глазком. Вид невероятный: черная земля с алыми узорами встречалась с бескрайним тёмно-синим океаном.
— А вдруг нас будут поджидать? — опасливо предположила Элина.
— Им же хуже.
Сердце радостно трепетало, видя Дамиана в отличном расположении духа. Девушка мягко улыбнулась и опустила голову на спину фамильяра. Он немного повернул голову в её сторону, ощущая быстрое биение сердца.
Скоро внизу показался городок и местные жители, бродящие по уличкам, ещё не догадывающиеся, что их правитель вернулся. Дамиан приземлился в огороде у самого крайнего домика, прячась от хозяев за развешенным на веревках бельем. Маг выглянул из-за большой простыни — никого; он повернулся к Элине, приложил палец к губам, мол надо быть тише, подошел к веревке, где весели два черных плаща, стянул их со словами:
— Временно одолжим, — и один протянул возлюбленной. — Надевай.
Со взглядом «а воровать нехорошо!», но понимая, что «ну так надо!», взяла плащ и надела, подвязав его за шнурки на шее. На голову накинула капюшон. То же самое проделал Дамиан, а потом они вдвоем обошли дом через огород, миновали небольшой туннель между двумя трехэтажными домами и вышли на главную улицу, влившись в общий поток людей.
66. Она
Город был... серым. Глазу даже не за что зацепиться: скучные каменные дома, выстроенные сплошной стеной; угрюмые люди вокруг, постоянно пытающиеся рассмотреть наши с Дамианом лица под капюшоном.
Сиваа словно лишен красок — будто сплошная черно-белая фотография. Он навеивал тоску.
Резкие толчки под землей — я перепугано замерла. Причем одна единственная. Ни Дамиан, ни другие люди не обратили внимание на землетрясение, будто здесь оно привычное дело. А ещё через миг — где-то произошел взрыв. Видимо, вулкан начал извергаться. Так вот. даже после взрыва ноль реакции!
Я прикусила губу, посильнее натянула капюшон и метнулась за фамильяром, почти сразу больно врезавшись в него. Дамиан остановился. Я выглянула из-под черной плотной ткани, проследила за взглядом и поняла, что он смотрит. на пекаря. Опустив взор ниже, я облизнулась: на витрине стояли пышные румяные булочки. Желудок страдальчески заурчал.
Дамиан перевел взгляд на мой живот и, не спрашивая, выдвинулся в сторону пекарни. Я за ним.
— С чем? — без лишних разглагольдств, спросил он.
Пекарь отвлекся, сложил руки на поясе и монотонно озвучил, мол эти с капустой, эти с яблоками, эти. с фруктом со сложным названием. Именно с этим фруктом я и выбрала. Дамиан протянул пару золотых монет, а пекарь — булочки, но вдруг мужчина хмыкнул, застыв, всматриваясь в лицо фамильяра. Хоть оно и было скрыто под капюшоном, но пекарь всё равно пытался нагло рассмотреть. Дамиан оставался спокойным, будто позволял увидеть себя и. узнать.
— Да вы ж. — начал пекарь, но закрыл рот рукой, тревожно оглядываясь.
Дамиан был так же непоколебим.
Мужчина судорожно выдохнул, оперся руками на прилавок, поддаваясь вперёд, а потом практически заговорщицким шепотом произнес:
— Д.. Дамиан Ллир?!
— Верно.
Пекарь аж отпрянул. Рассматривал бывшего правителя, дрожал и не верил. Постояв немного в прострации — пропал на секунду из поля зрения, а потом появился уже в проёме двери:
— Заходите, господин, заходите.
Я жевала булочку, бросая взгляды на фамильяра. Тот медлил, не шёл, ну и я тоже.
А нет! — пошёл. Качнувшись, я поплелась за ним.
Дом пекаря небольшой, но очень уютный. Вкусно пахло свежей выпечкой.
Меня привлек один уголок, напрочь закрытый плотной синей тканью. Моё любопытство было тотчас удовлетворено — именно её мужчина стянул в первую очередь. Там было что-то вроде алтаря: чаши, бусы и... портрет. Я завороженно подошла к нему — именно этот портрет я нашла тогда в книге. С него на меня смотрел Дамиан в дорогих богатых одеждах, с гордым взглядом и холодной, почти зловещей усмешкой. Если моя находка была тусклой, то портрет в доме пекаря — был ярким и насыщенным. Я замерла, любуясь. Со мной поравнялся Дамиан, он тоже всматривался в свое изображение, только если я с восхищением, он — отстраненно и холодно. С другой стороны встал пекарь, он улыбался, переводя взгляд с портрета и на нас, а потом тихо сказал:
— Мы до сих пор чтим вас, господин.
Дамиан промолчал, мужчина продолжил:
— Из поколения в поколение мы передаём историю Шерджехена и верим, что однажды наш правитель вернется.
Я задумалась: надо же, Дамиана хоть и называли жестоким правителем, а народ любит его и уважает, даже спустя столько времени. Осмелев, полюбопытствовала:
