Книга Музыкальный приворот. По ту сторону отражения. Книга 2, страница 126 – Анна Джейн

Прости, я не выйду к тебе. Мне не нужны кукловоды. Я не хочу быть куклой. И вообще, ты убил моих бабочек.

Подумав, я отключила и сотовый телефон. Он не дозвонится до меня, сколько бы ни пытался. А если придет домой, я запрещу открывать сестре или брату двери.

А потом начался дождь – такой же сильный, как и вчера, разве что молний почти не было, зато гром бабахал громко. И ветер поднялся такой мощный, что я поспешила закрыть все окна в квартире.

Я думала, солист «На краю» уйдет почти сразу же, он все стоял и ждал, ждал, ждал. Уже час назад, как я должна была прийти, – но беловолосый не уходил. Его что, не пугает ветер и дождь? Или ему в кайф вода с неба – его любимая вода. Кажется, теперь я поняла его любовь к Н2О – он таким образом пытался сказать, что и он изменчивый… Вода имеет три состояния – жидкое, твердое и газообразное. С двумя из них я уже познакомилась, неужели есть и третий Кейтон?

Или у него жесткое раздвоение личности, или этот «третий» еще хуже двух первых.

Я вновь попробовала дозвониться Нинке, поспорила с сестрой, пообщалась с друзьями в Интернете, а он все был на улице, на холоде, под дождем, мокрый… Дурак, ну встань ты хотя бы под крышу подъезда, ты же совсем промокнешь и заболеешь, а тебе нельзя болеть – ты певец, у тебя самое главное – связки и голос.

Нет, самое главное – это я.

Но почему он стоит, опустив голову, и ждет меня? Он что, дурак? Он придумывал такие хитрые интриги, чтобы потом не понять, что его почти что откровенно послали.

Уже двенадцатый час. Может быть, включить телефон и сказать ему, чтобы он уходил и что я не приду? Или что мне сделать?

Еще чего – пусть он там хоть загнется. Тебе он не звонил и не говорил:

«Привет, Кать, ты знаешь, я Кей и Антон одновременно…»

Он стоял под дождем уже четвертый час. Я изредка выглядывала в окно, боясь, что он заметит меня даже в темноте, но он не замечал – просто смотрел на дорогу, а ветер играл с его белым волосами, как с волосами тряпичной куклой.

– Что ты там все время выглядываешь? – спросила Нелли, увидев меня у окна вновь. Настенные часы показывали половину первого ночи, а этот сумасшедший все еще был на улице!

– Просто так, любуюсь небом ночным, звездами, – полуиспуганно отвечала я. Не дай бог заметит Антона…

Сестра покрутила пальцем у виска:

– Какие звезды? Дождь, небо затянуто. А, – пригрозила она мне пальцем, – ты о своем Антошике мечтаешь! Ка-а-ать, ну пусть он к нам в гости придет?

– Пусть придет. Нормальный парень, – раздался голос брата, который – о чудо! – оторвался от компа самостоятельно. Нелька тоже изумленно на него взглянула, но промолчала – умчалась дальше слушать свой джей-рок.

– Слушай, – страдальчески поморщившись, спросил Эдгар, – а за что девушки нас любят?

– Кого вас?

– Парней, – мучительно спросил брат.

– За что? За скотский характер, – думая о своем, проговорила я.

– Чего? – прибалдел брат.

– За умение трепать нервы, – перефразировала я. – А что?

– Уже ничего, – передумал обращаться ко мне с какой-то просьбой братик.

Я не знаю, во сколько часов Кейтон ушел, – я заснула, отвернувшись к стене и закутавшись в два одеяла. И не видела снов, хотя очень хотела бы забыться в них, а когда проснулась, сразу же бросилась к окошку. Было раннее пасмурное утро, и Кея уже не было, и только на детской лавочке неподалеку от того места, где он стоял, одиноко лежал мокрый розовый букет цветов.

И только тогда я заплакала – тихо, беззвучно и горько.

Почему в этой жизни все так? Я не хочу страдать, и он тоже не хочет, но я не могу его простить – ведь я еще не отомстила этому странному парню с самыми красивыми в мире глазами.

И с самым ужасным характером.

Я спала всего пару часов, проснулась рано и проплакала все утро, сидя на полу, под подоконником, а днем старалась выглядеть спокойной и умиротворенной. Я все время вспоминала его: то ругала, то жалела – ужасное чувство жалости убивало меня, распыляя заодно в прах и моих бабочек. Я включила телефоны: и домашний, и сотовый – вчера на него много-много раз звонил Антон и кто-то еще, только с других номеров. Но сегодня Кейтон не звонил, и я, в тайне ждавшая этого звонка, расстроилась еще больше. И только вечером я ненадолго перестала думать о человеке, который играл моими чувствами.

В полдень, кстати, активизировался настырный Баба Яга, о котором я и думать забыла. Он позвонил мне, словно я была его старой подругой, и, поспрашивав для порядка, как у меня дела и все ли в порядке в университете, кротко поинтересовался:

– Как моя Ниночка?

– Хорошо, – отвечала я ему со вздохом.

– Я по ней скучаю, но не могу дозвониться, а ее мама упорно не говорит, где моя красавица сейчас.

– С папой на теплоходе, – поспешила успокоить парня добрая я.

– О, понятно. Тогда я не волнуюсь! А ты знаешь, магия все же не помогла, – сокрушенно произнес Валерий.

– Да ну? – не поверила я.

– Эта Альбина оказалась мошенницей! То одну ей фотку принеси, то вторую, то третью! И за каждый сеанс шарлатанка брала по кругленькой сумме. И не только у меня.

Я насторожилась – а не про нашу ли с Нинкой знакомую он говорит? Скорее всего, про нее.

– Ну, ничего, – бодро заявил он, – мои ребята ее лавочку прикрыли.

Ух, какой грозный – мои ребята. Просто не Валерий, а криминальный авторитет.

– Мне обещали стопроцентный результат. И я привык, – добавил он с важностью, – когда мне что-то обещают – всегда выполняют. Но Альбина ничего не выполнила. Купила только на мои деньги себе золота кучу. А, Катюшка, – вспомнил он о своей основной цели звонка, – можно ли подъехать к тебе и подарить тебе подарок? Так сказать, за фото.

– Мне ничего не надо, Валерий, – тут же отказалась я. Но парень был настойчивый, и кончилось дело тем, что действительно приехал через час. И вручил мне золотой мудреный браслет со светлыми камешками, который тут же заставил надеть на руку.

– Носи, сестрица, пригодится, – улыбнулся он мне. – Тебе идет.

Я возвела глаза к небу. Баба Яга противно заржал.

– Привет, Катя! – весело поприветствовал меня знакомый голос. К нам спускалась Настя, в полной боевой готовности: накрашенная, надушенная и наряженная в короткое нежно-голубое платьице. Валерий почему-то заинтересованно на нее посмотрел. А она кокетливо повела плечом.

– Добрый день, Настя, – радостно кивнула я ей. – Ты так загорела!

– Солярий творит чудеса, – похлопала ресницами подруга. – А у тебя классная прическа. Твой новый, – многозначительно произнесла соседка, – кавалер, да?

– Это мой друг! – с жаром отвечала я. – Просто друг.