Книга Последняя из страны Лета, страница 42 – Галина Мишарина

Мы сжали друг друга крепко и успокаивающе.

– Ты не вини себя, Нуала, – сказала женщина, когда мы обе утёрлись. – Всякая память важна. И мне теперь легче. По крайней мере, я уже не пытаюсь утопиться.

Я посмотрела на неё с ужасом и отчаянием. Чтобы такая сильная и уверенная в себе женщина, как Жилль, пробовала свести счёты с жизнью!

– Итак, чем мы сегодня будем заниматься? – между тем спросила она. – Правильно, посвятим этот день уходу за домом и за собой.

Её планам не суждено было сбыться: Яника ждала меня у ворот.

– Здравствуйте, госпожа Нуала. В деревне одна из женщин тройню рожает. Просили, как вы вернётесь, тотчас звать.

– Почему меня? Им нужна Лэйт.

– Её муж и вас тоже просил прийти.

Лэйт уже ринулась в сторону деревни, но потом обернулась:

– Пойдёшь?

– Конечно, только за склянками зайду.

– Поторопись.

Я кивнула, и вскоре мы с Яникой уже направлялись к дому роженицы. И как-то сразу меня охватило дурное предчувствие: на крыльце стоял Гурфик.

– В чём дело?

– Проблемы, – сказал он. – Я здесь на тот случай, если придётся спасать мать.

Я зашла в дом, пытаясь подавить страх, но, едва услышав стоны роженицы, захотела трусливо придумать множество причин, по которым мне здесь быть не нужно.

– Нуала, слава богу. Иди сюда скорее! Яника, беги за Эймой, она поможет с детьми. Трогд, встань здесь и будь с женой. Нет, не так. Будь с ней, понял?

У матёрого черноволосого волка тряслись руки. Он пытался что-то говорить супруге, но голос дрожал.

– Первый идёт вперёд ножками, – сообщила Лэйт. – Так, Санно, мне сейчас нужно, чтобы ты сосредоточилась. Дыши, как я учила.

– Н-не могу… – отозвалась женщина. – Больно! Я… задыхаюсь…

– Ты совершенно точно сможешь, дорогая. Ребёночек не крупный, и ты готова. Помнишь, о чём мы говорили? Тужишься, не жалея себя! Слушай меня. Слушай, что я говорю. Смотри на мужа.

Это была жуткая ночь. Мне казалось, что я испытываю боль вместе с несчастной Санно, и, когда мы приняли второго ребёнка – здоровенького с виду, хотя и маленького – по лицу Лэйт я поняла, что третьего женщина может и не родить.

Я как будто стояла на жутком морозе, хотя в комнате было тепло. Чувства мои застыли, скукожились, и только тело чётко выполняло приказы повитухи. Когда третий мальчик родился, на Санно было страшно смотреть. Я никогда не видела столько крови…

– Эйма, унеси детей. Нуала, Гурфик, мне нужно чудо.

Мужчина, довольно равнодушно смотревший на Санно, подал какую-то настойку.

– Что это? – спросила я.

– Рвень.

Я не могла безропотно принять его лечение, ведь знала совершенно точно, что этот корень может вызвать неоднозначные реакции, тем более в истощённом теле.

– Я всегда даю его в случае тяжёлых родов, – отозвался Гурфик.

– Но он не для всех подходит. Кому-то от него бывает дурно. Она потеряла слишком много крови!

– На моей памяти он никому ещё не причинил вреда.

– Нет, подожди-ка. Два года назад Варвару от него ужасно рвало! – вдруг сказала Лэйт. – Она тогда чуть не задохнулась.

Гурфик нахмурился.

– Дело, конечно, ваше. Правда, одна-единственная женщина – это ещё не показатель опасного зелья. Я настаивать не стану.

– Рвень не справится с кровотечением, – сказала я. – Нужно что-то куда более сильное.

– Решайте! – сказала Лэйт. Она зашивала слабо стонущую, белую как полотно, Санно, возле которой так и стоял её плачущий, отчаявшийся супруг. – Трогд, ты должен сказать!

Супруг роженицы посмотрел сперва на Гурфика, потом на меня. Сейчас выгонит!

– Делайте, как считаете нужным, госпожа, – вдруг сказал он.

На мои плечи лёг тяжёлый плащ ответственности, и тело разом обмякло. Гурфик спокойно собрал свои снадобья и даже улыбнулся мне:

– Удачи, Нуала.

Я выхватила из сундучка несколько склянок, смешала их и набрала полную ложку получившегося зелья.

– Это очень невкусно, но нужно выпить всё. Потом ещё используешь снадобье для обработки швов. И вот это… потом… Если всё получится. – Склянка шлёпнулась на пол, но чудом не разбилась, и я подняла её дрожащими руками. – Светлые боги, дайте своё благословение…

Нам предстояло тяжёлое испытание, и я не знала, как его выдержу.

Санно выжила, и все три её сына тоже. Правда, им всем ещё предстояло долго восстанавливаться – у женщины не хватало молока, и сил у неё спустя неделю после родов не прибавилось, а мальчишки были совсем мелкие. Трогд с ног сбивался, и, если бы не Эйма – пожилая женщина, которая часто помогала с новорождёнными – ему бы пришлось туго.

Замужество. Путешествие по Вардару. Новая родина. Новая любовь. И вдруг – расставание, груз ответственности за чужие жизни, кровь, боль и – свет рождения. Я быстро привыкла к Зальмиту, узнала много нового о волчьих землях, научилась ездить верхом и неплохо изучила певучий язык северного народа. Даже Гурфик – и тот не сердился на то, что я «отобрала» у него лавры лучшего доктора.

– Я не против, что ты врачуешь рожениц и детей, – говорил он. – Так даже лучше. Мы оба можем сосредоточиться на том, что у нас получается лучше всего.

И я была не против, хотя воспоминания о крови на руках, криках боли и тягостном присутствии смерти меня не покидали. Но ещё больше было тоски, и я постоянно спрашивала у Матти о мужьях, ведь именно он читал послания воронов.

– Они сказали к осени, – добродушно ворчал мужчина. – А у нас что за окном? Правильно, лето. Прости, Нуала, но придётся тебе научиться ждать.

И в конце месяца яблок мы дождались – правда, не вожаков, в послов мира от белых медведей. Они привезли подарки и должны были взять наши дары.

– Такой обмен происходит раз в полгода, – пояснила Жилль. – Ты морепродукты ела когда-нибудь? Готовься, сегодня будем пировать.

Я была только рада отвлечься, и пробовала всё, что мне предлагали. Было вроде вкусно, но непривычно, и, ложась в пустую постель, я думала о том, что самый обычный пирожок с грибами всё-таки намного вкусней копчёных осьминогов…

Наверное, именно они и отомстили мне: с раннего утра меня начало тошнить. Ох, и зря я наелась всего подряд! Следовало бы выбрать что-то одно, сберегая живот, но спешка как всегда не привела ни к чему хорошему.

– Родная, а не беременна ли ты? – спросила Жилль, когда я показалась внизу лишь к обеду.

– Не похоже.

– Уверена? Может, я Лэйт позову?

– У меня ужасно болит живот, по делам постоянно бегаю. Это не беременность, а отравление, Жилль. Хотя ты её на всякий случай позови, пусть посмотрит. Ума не приложу, на что именно подобная реакция! Хотя, учитывая, сколько я всего попробовала…