Книга Последняя из страны Лета, страница 78 – Галина Мишарина

А потом ушла – то ли уснула, то ли умерла.

Я очнулась от солнца, которое пропекло комнату до белого сияния. Тело казалось тяжёлым, и схватывающие боли никуда не ушли, хотя и ослабли. Я медленно села и осмотрелась: ни брони, ни оружия, доказывающего, что любимые и правда здесь были. Не было и детей, и в груди моей образовалась тлеющая дыра. По сравнению с этой болью страдания тела казались лишь отблеском умершей звезды.

Ватными пальцами цепляясь за постель, я приподнялась, и тут вошёл тёмный маг.

– А, ты пришла в себя! – попытался улыбнуться он. – Нуала, мне очень жаль, но…

Я уже не видела его – слёзы застилали глаза. Я ненавидела себя так сильно, что готова была схватиться за кинжалы.

– Мои дети!..

За окном мелькнула большая тень, и маг не успел ответить.

– Нашёл время извиняться, – сказал знакомый голос, и я отчаянно протёрла глаза: Ульф.

– Невозможно…

– Малышка!

Он оказался у постели мгновенно, опустился на колени и крепко обнял меня, целуя в шею, в скулы, в глаза, и гладя поспешно по волосам. Я почувствовала его тепло, знакомый запах и стук сердца, но всё равно не поверила.

– Ульф? Нет… Нет, это неправда, – пробормотала я, ощупывая его. – Что за магия творится?

– Я здесь, сааф. Не бойся. Ты ведь знаешь мой вкус и мой запах.

Он склонился и мягко поцеловал меня в губы, отчего слёзы побежали снова. Краем глаза я заметила движение: это вышел из домика маг.

– Неужели настоящий? Взаправду всё? Ульф, Ульф…

Я схватилась за его волосы, уткнулась носом мужчине в шею.

– Настоящий, моя волчица, – прошептал он. – Всё хорошо, сааф. Я рядом, тебя никто не обидит.

– Что с нашими детьми? – спохватилась я. – Где они?..

– Всё хорошо, – повторил он. – Мы сейчас их принесём. Они умудрились немного покушать, пока ты спала.

– Они родились? Здоровые? Я их не убила?..

– Нет, конечно, – сказал он, ласково гладя меня по щеке кончиками пальцев. – Ты просто испугалась, была растеряна. Но всё закончилось хорошо. Я же говорил – самая сильная, моя любимая.

– Откуда ты здесь? – всхлипнула я, сжимая его плечи с отчаянным неистовством. – Как нашёл меня?! Боги, как же я счастлива тебя чувствовать! Любимый мой!

Он обнял меня, горячие губы коснулись лба.

– Вы? – хриплым шёпотом переспросила я.

Горло моё сдавило: в дверном проёме появился Йан. В руках у него была большая корзина.

– Доброе утро, мамочка. Вот, принёс малышей.

Перед глазами разлилась темнота, и в пустоте перемешались все чувства. Я не просто отключилась, меня вырубило страхом и безумием. Чтобы создать подобных призраков, нужно было воистину ума лишиться…

Я пришла в себя в знакомых объятьях, но боялась посмотреть и убедиться, что всё реально.

– Так и знал, – сказал тот, в кого я не могла поверить. – Нет, надо было подождать с появлением. Припёрся я уж точно некстати…

– Будь ты привидением – напугал бы больше, – отозвался старший.

Я ощутила, как рядом ворочаются два маленьких тельца, и открыла глаза.

– Они кушать хотят, – сказал Ульф, согревая меня изумрудным взглядом. – Давай мы поможем вам устроиться, малышка.

Я оторвалась от созерцания двух крошечных мосек, и посмотрела на Йана, который сидел справа. Он был совсем прежним, только из-под кудрей казался на лбу длинный шрам.

– Неужели ты живой?.. – сдавленно пробормотала я.

– Да, если ты готова поверить в это.

Один из малышей скривился и вдруг заорал так, что я вздрогнула. Пришлось на время забыть о боли и страхе, и попробовать дать грудь обоим сразу.

– Обеим, – с улыбкой поправил Ульф. – Это девочки.

Дочки. Живые, хотя и маленькие. Было пока сложно сказать, на кого они похожи, но одна была темноволосой, а другая светленькой, и обе, казалось, сероглазы. Мужчины положили их поудобнее, и помогли мне самой улечься. Оказалось, что кормление – штука непростая, но я не думала о новой боли. Главным было чувствовать, что все мои близкие в безопасности.

И всё-таки я не могла поверить в то, что это не сон.

– Йан… Ульф…

Они посмотрели на меня с двух сторон, и я попросила, чувствуя, как потекло по щекам:

– Обнимите меня, пожалуйста. Пусть, когда я проснусь, ничего этого не станет, но нынешнее мгновение будет принадлежать нам.

Младший склонился низко-низко и поцеловал меня в краешек губ. Ульф повторил движение брата, и я крепко зажмурилась. Сейчас разрыдаюсь и напугаю младенцев! Супруги осторожно легли рядом, обняли нас, и вскоре я задремала, иногда резко распахивая глаза и убеждаясь, что они ещё не исчезли.

Я ощутила, что малышей нет рядом: всё это время они постоянно сосали грудь. Зато возле меня тихо дышал некто знакомый. Стоило раскрыть глаза, и невероятная радость подтвердилась: рядом лежал младший.

– Йан!

Я обняла его, прижимая к себе лохматую голову, и расплакалась в голос. Руки сами собой гладили знакомое тело, сокрытое лишь лёгкой рубашкой да штанами, сжимали твёрдые плечи и узкие бёдра. Я ощупывала его, проверяя, насколько он прочен и реален, и бормотала, сама не зная, на каком языке:

– Ты здесь. Тёплый. Ты пахнешь жизнью. Мне так не хватало тебя, Йан! Я думала, что смерть как всегда забрала у меня самое дорогое… Я едва отбила у неё Ульфа… Думала, что и он… вслед за тобой!.. Но ты настоящий! Ты такой замечательный! Я очень люблю тебя. Полюбила сразу. Я обещаю, что буду заботиться о вас лучше. Не брошу, не предам. Ты ведь подарил мне счастье, научил страсти и нежности, которых я не ведала, и не изведала бы… И наши дети… как мне отблагодарить тебя? Какие слова сказать Ульфу? Вы спасли малышек! Я бы одна… никак… И даже не мечтала, что снова увижу тебя. Коснусь. Поцелую. Обниму. Учую тебя…

– Я с тобой, Нуала, – отозвался он хрипло. – Я никогда и не покидал тебя, моя хорошая… Ты вернула мне веру в любовь, и стала моим долгожданным, преданным светом-светлячком. В тебе было столько чарующей отваги, и упрямства, и трепетности… Я нуждаюсь в тебе, славная моя. Нужно было раньше признаться, ведь это так важно. Но – трус! Я боялся важных слов, боялся связи, что сразу меж нами зародилась. Мне пришлось оттолкнуть тебя тогда, чтобы время рассудило, указало глубины наших чувств. Но грузел всё падал, растворялся средь сияния, и я понял – это бездна. Как та, в которую я упал, когда был ранен в сердце, только не чёрная.

Он поцеловал меня в кончик носа, потом сразу в губы, но бережно, без страсти. Я отозвалась, поймала его тёплые губы, обхватила лицо ладонями.

– Я не понимаю, Йан… Как же так? Мы ведь потеряли тебя! Ульф говорил, что та стрела… – Я сглотнула горечь и продолжила: – Это волшебство? Чудо богов?