Книга Наследница Теней, страница 33 – Энн Бишоп

Об этом последнем качестве Лютвиан знала не понаслышке.

Он наконец увидел ее. В золотистых глазах не было гнева. Правда, в них не появилась и теплая приветственная улыбка. Это сказало ей все, что она хотела знать. По какому бы делу Повелитель ни явился сюда, оно было личным, но не личным.

Лютвиан, сообразив это, пришла в ярость, а разгневанная Черная Вдова – не та женщина, с которой можно поиграть в свое удовольствие. Повелитель мгновенно заметил перемену в ее настроении, продемонстрировал свою наблюдательность легким изгибом брови и наконец прервал бесконечную девичью болтовню.

– Дамы, – глубоким голосом произнес он, – я благодарю вас за то, что скрасили мое ожидание, однако более не смею отвлекать вас от учебы. – Даже не повышая голос, он с легкостью перекрыл хор протестов. – Кроме того, не будем забывать о том, что леди Лютвиан дорога каждая минута.

Целительница отступила от дверей ровно настолько, чтобы пропустить стайку своих учениц. Рокси, самая старшая из них, замерла на пороге, оглянулась и напоследок стрельнула глазками в Повелителя.

Лютвиан захлопнула двери перед ее носом.

Она ожидала, что Сэйтан приблизится к ней, проявляя боязливое уважение, которое каждый мужчина, служащий ковену Песочных Часов, неизменно оказывает Черной Вдове. Когда Повелитель не сдвинулся с места, Лютвиан гневно покраснела, вспомнив, что он вообще никому не служит. Сэйтан оставался Верховным Жрецом, то есть Черной Вдовой более высокой ступени, чем ее.

Она двинулась вперед неспешно, с нарочитой небрежностью, словно вовсе не стремилась оказаться рядом, и замерла в центре комнаты. Этого вполне достаточно.

– И как только ты можешь выносить эту пустую болтовню? – поинтересовалась Целительница.

– Я нашел ее вполне интересной – и крайне поучительной, – сухо отозвался Сэйтан.

– А-а, – понимающе протянула Лютвиан. – Видимо, Рокси уже посвятила тебя во все детали своей Первой ночи? Она пока единственная из всех моих учениц, достигшая подходящего возраста и прошедшая церемонию, что заставляет ее, жеманно изгибаясь, объяснять другим девочкам, что она слишком устает, чтобы посещать утренние уроки. Потому что ее любовник о-о-очень требователен.

– Она совсем молода, – тихо произнес Сэйтан. – И…

– И ведет себя вульгарно! – оборвала его Лютвиан.

– …юные девушки часто ведут себя глупо.

Целительница почувствовала, как ее глаза обжигают слезы. Нет, она не станет плакать перед ним.

– Значит, вот что ты подумал обо мне?

– Нет, – мягко отозвался Сэйтан. – Ты была Черной Вдовой от природы, целеустремленной, жаждущей проявить свое владение Ремеслом и больше всего на свете желающей выжить. Нет, ты была отнюдь не глупа.

– Однако мне хватило глупости, чтобы довериться тебе!

Золотистые глаза сохраняли бесстрастность.

– Я рассказал тебе, кто я и что я такое, прежде чем мы оказались в одной постели. Я вел себя как опытный Консорт, который согласился помочь юной ведьме пережить Первую ночь, чтобы наутро единственной ее потерей стала девственная плева – не разум, не Камни, не дух. Эту роль я раньше играл много раз, прежде чем начал править Демланом в обоих Королевствах. Я понимал и глубоко чтил правила этой церемонии.

Лютвиан схватила со столика вазу и швырнула ее в посетителя.

– Скажи-ка, а беременность тоже была частью этих чтимых тобой правил?! – выкрикнула она.

Сэйтан легко поймал вазу, а затем разжал пальцы, уронив ее на деревянный пол. Его глаза наконец-то вспыхнули гневом, а голос стал хриплым.

– Я действительно не считал, что мое семя по-прежнему обладает какой-либо силой. И верил, что эффекта от заклинания не хватит на такой долгий срок. И надеюсь, ты извинишь старого человека за возможные провалы в памяти, так как мне почему-то упорно кажется, что я спрашивал, пьешь ли ты специальный отвар, предотвращающий беременность. И ты заверила меня, что принимаешь его регулярно.

– А что я должна была ответить? – воскликнула женщина. – С каждым часом опасность оказаться под одним из мясников Доротеи и быть уничтоженной становилась все реальнее. Ты остался моим последним шансом выжить. Я знала, что приближается опасное для меня время, но мне пришлось пойти на риск!

Сэйтан долгое время не двигался и ничего не говорил.

– Ты знала, что риск есть, ты ничего не сделала, чтобы предотвратить беременность, ты намеренно солгала мне и все равно сейчас осмеливаешься обвинять меня в этом?!

– Да не в этом! – завопила она, отбросив сдержанность. – А в том, что последовало после! – В золотистых глазах не отразилось и тени понимания. – Тебя интересовал только ребенок! Ты… н-не хотел б-быть со м-мной больше…

Сэйтан вздохнул и подошел к окну, устремив взгляд на невысокую каменную стену, огибавшую поместье.

– Лютвиан, – устало произнес он, – мужчина, который разделяет с ведьмой ее Первую ночь, не становится ее любовником. Это происходит только в том случае, если между ними уже существует сильная связь, когда они принадлежат друг другу во всех смыслах, кроме телесного. Как правило…

– Вам вовсе не обязательно озвучивать мне правила, Повелитель! – отрезала Лютвиан.

– …встав с постели, он может остаться ей хорошим другом или просто приятным воспоминанием. Он, разумеется, заботится о ней и ее чувствах – обязан заботиться, поскольку иначе не сможет помочь ей остаться собой, – однако между заботой и любовью большая разница. – Он оглянулся через плечо. – И я позаботился о тебе, Лютвиан. Я дал тебе все, что мог. Просто этого оказалось недостаточно.

Женщина обхватила себя руками, гадая, сможет ли когда-нибудь перестать испытывать горечь и разочарование, вспоминая о прошлом.

– Нет, недостаточно.

– Ты могла бы выбрать другого мужчину. Тебе следовало так поступить. Я сообщил тебе об этом, более того, попытался уговорить.

Лютвиан уставилась в спину Повелителя, думая: «Будь ты проклят! Я хочу, чтобы тебе, мерзавец, было больно точно так же, как мне!»

– А как ты сам думаешь, мужчины хотели иметь со мной хоть какие-то отношения, узнав, что мой сын был зачат Повелителем Ада?

Удар угодил в цель, однако боль и вина, отразившиеся в хищных глазах, не облегчили ее страданий.

– Я бы взял его и вырастил. Это ты тоже прекрасно знала.

Старый гнев и бесчисленные сомнения вырвались из-под контроля.

– Вырастил бы его? Для чего? Чтобы стать твоим кормом? Чтобы ты всегда имел в своем распоряжении свежую человеческую кровь? Выяснив, что твой сын наполовину эйрианец, ты хотел убить его!

Глаза Сэйтана опасно блеснули.

– А ты хотела отрезать ему крылья.

– Тогда у него был бы шанс на нормальную жизнь! Без них он вполне мог сойти за демланца. Он мог бы управлять одним из твоих поместий, стать уважаемым человеком!