Книга Снова надейся, страница 26 – Мона Кастен

– Я не знаю, о чем можно спрашивать, а о чем – нет. Что нормально, а что – нет. И прежде всего – чего желала бы ты.

Несмотря на то что в данный момент мы обсуждали тему, которая казалась мне хуже всего на свете, я чуть не улыбнулась.

– И вот мы снова вернулись к желаниям.

Он издал приглушенный смешок.

– Ты, я и желания. Бесконечная история.

Последовавшая тишина не была ни напряженной, ни неприятной. Теперь я понимала, почему он так от меня дистанцировался. И хотя я не считала, что это в порядке вещей, он вновь разрушил ту стену, что возвел между нами. Он на другом конце линии. Он со мной. И я наслаждалась этим чувством, пускай в то же время оно меня и пугало.

– Я желаю, чтобы ты не вел себя со мной иначе только из-за того, что теперь узнал.

– Это я могу исполнить, – мгновенно откликнулся Нолан.

– Никому из моих друзей об этом неизвестно, – продолжила я. – И все обязательно должно остаться так же.

– Хорошо. – На заднем фоне послышался шелест бумаги. И против собственной воли я представила себе, как он сидел за своим письменным столом, все пальцы в чернилах, разложив перед собой множество листов. Представила себе его задумчивое выражение лица. То, как слегка кривились его губы, как хмурились его брови, как он с отсутствующим видом задумчиво смахивал прядь волос со лба. – Могу я что-нибудь сделать для тебя? Ты не хочешь поговорить об этом?

Я покачала головой:

– Думаю, сегодня я говорила уже достаточно. Но спасибо. – Я позволила части напряжения уйти из моего тела и медленно опустилась спиной на подушки.

– Из-за этого у тебя проблемы со сном? – тихо спросил Нолан.

Я согласно пробурчала:

– Бывало и хуже. Это едва не стоило мне окончания старшей школы.

Пару секунд он молчал. Потом кашлянул.

– Знакомо, – наконец ответил он.

Навострив уши, я притянула ноутбук чуть ближе к себе.

– Я заметила, что по ночам ты отвечаешь чаще всего, – сказала я, помедлив.

– Уже несколько лет я плохо сплю.

– Почему? – Эти слова вырвались сами собой, будто больше не существовало границ между тем, о чем мы разговаривали, и тем, чего обычно не касались.

На заднем плане вновь раздался негромкий шорох. Нолан шумно вдохнул.

– Несколько лет назад у меня выдался довольно сложный период. Это оставило свои следы.

Нолан всегда вел себя так открыто и постоянно был в хорошем настроении… никогда бы не предположила, что он тоже сражался с демонами из своего прошлого. Я сразу отругала себя за эту мысль. Моя мама и Доун – лучший пример того, что можно быть веселым и бодрым, даже если прошел через тяжелые времена. Видимо, с Ноланом все было примерно так же.

– Если хочешь поговорить, я рядом. Просто, чтобы ты знал, – тихо произнесла я. Возможно, он не будет вдаваться в подробности, но я решила все равно это озвучить. Просто на всякий случай.

– Спасибо. – Он немного помолчал. – Мне помогает чтение, – в конце концов сказал он. – Когда я устаю, но не могу заснуть, потому что мысли носятся по кругу, то беру книгу и на какое-то время погружаюсь в нее. В большинстве случаев это меня успокаивает.

Мне очень хотелось спросить, что так сильно завладевало его мыслями по ночам, из-за чего он, как и я, не спал, но вместе с тем не хотелось на него давить. Кроме того, я была благодарна за смену темы.

– У меня все наоборот. Каждый раз, когда я так поздно начинаю читать, уже не могу остановиться. И тогда можно сразу не спать всю ночь.

– Это мне тоже знакомо. – Судя по звуку, он прокатился на стуле по полу. – Прямо сейчас я сижу перед шкафами и думаю, какую книгу сегодня взять с собой в постель.

– А что у тебя есть?

– Все, что угодно, – отозвался он. Стул Нолана скрипнул, и я услышала тихие шаги. – От детских книжек и классики до фэнтези, триллеров и любовных романов – все.

– Очень широкий выбор.

– Останавливаться на каком-то одном жанре было бы скучно.

– Как выглядят твои полки? – спросила я, мысленно переносясь к своим собственным в бабушкином доме. В Вудсхилле я так еще и не купила стеллаж. Мои книги лежат стопками на подоконнике в гостиной.

– Странный вопрос, но о’кей, попробую описать.

Я вызвала в памяти фотографию Бина, которую он мне присылал. Там было видно деревянный пол, а на заднем плане темные стеллажи. Я воображала, как он стоит перед ними, и по телу пробежали приятные мурашки.

– Они из темного деревянного массива и достают до самого потолка. Лестницы у меня нет, поэтому до книг на самой верхней полке дотянуться сложно. Один раз я свалился со стула, когда пытался вытащить «Кошачий глаз» Маргарет Этвуд. С тех пор обхожу стороной эту книгу.

Я улыбнулась:

– Звучит опасно.

– А я рисковый парень.

– У меня тут вообще ни одного стеллажа, – призналась я.

– Как такое может быть? – неверяще воскликнул Нолан. – Причина ведь не в недостатке книг.

Я пожала плечами, хотя знала, что он не мог меня видеть. Какое-то время мы молчали, затем Нолан задумчиво вздохнул.

– Как я уже сказал, меня полки чуть не убили, поэтому так, наверное, даже лучше.

– Наверное. – Я еще ниже сползла на подушках и натянула на себя одеяло. – Как они расставлены? – спросила я дальше, потерев глаза. Веки отяжелели.

Убаюканная теплом постели, я услышала, как он снял одну книгу с полки.

– По фамилиям.

– И все жанры вперемешку?

– Именно.

Я подавила зевок, только Нолан, похоже, все равно его услышал.

– Пора заканчивать?

– Нет, – быстро сказала я, хотя глаза уже совсем слипались от усталости. – Расскажи мне еще.

– Ладно. Итак, здесь, например, стоят рядом Джуди Блум и Дэн Браун.

– Как экзотично.

Нолан рассмеялся. Понятия не имею, как такое возможно после этого разговора, но он это сделал. И для меня это был самый прекрасный звук на свете. Закрыв глаза, я мечтала, чтобы он засмеялся еще раз.

– Взглянуть бы на эти шкафы, – пробормотала я.

– Может быть, когда-нибудь я тебе их покажу, – тихо ответил он.

– Было бы здорово.

Он начал описывать полку за полкой, перечислял мне авторов, которых любил, романы, которые ему вообще не понравились. В некоторых из его книг имелись автографы, и он оберегал их как священные реликвии, другие перечитывал столько раз, что они чуть ли не разваливались от одного только взгляда. Он говорил и говорил.

Его голос стал последним, что я услышала, перед тем как заснуть.