Книга Еще посмотрим, кто попал, страница 40 – Лесана Мун

— Могла бы еще быстрее, если бы не осталась ужинать — сообщаю ребятам, курсируя в сторону ванной комнаты.

Жутко хочется вымыть с волос весь этот жир и вообще, принять расслабляющую ванну. Включаю воду, кидаю туда камешек для обогрева, щедро наливаю пену с запахом яблок. Ммм, вкусненько пахнет. Вспомнились большущие красные яблоки, которые я всегда любила рвать прямо с дерева и есть, когда мы ездили на дачу. Причем эти фрукты были особенно вкусными еще и потому, что росли у соседей. Потом тетка Галька приходила жаловаться бабушке, а та лупила меня свернутой в жгут простыней, если я не успевала сбежать и спрятаться. И никого не интересовало, что я просто очень хотела есть, а у бабули с собой были только два бутерброда с маслом, по одному на рот. И выдавались они уже ближе к обеду, с бурчанием про мою прожорливость.

Эх, детство, детство. Мама у меня умерла от рака, буквально через год, как нас бросил отец. Поэтому мое воспитание полностью легло на плечи бабули. На ее пенсию мы и жили, постоянно впроголодь. А два года назад умерла и бабушка, я осталась совсем одна. Это жутко чувство, когда в огромном мире ты совсем один. Примерно в то же время я и познакомилась со своим бывшим. Теперь ясно понимаю, почему так легко согласилась на все его условия и позволяла себя пользовать. Просто хотела, чтобы рядом кто-то был. Хоть кто-нибудь. Да уж.

— Так, а как все прошло? — Федя просовывает голову с закрытыми глазами в дверь ванной комнаты, помогая мне вынырнуть из воспоминаний и жалости к себе.

— Как мы и планировали. Можешь открыть глаза, я еще не лезу купаться.

Федя заходит в ванную, а за ним гуськом и все мушкетеры, один неподкупный Зиг остается стоять в углу без движения.

— Жутко хочется кровавых подробностей — кровожадно ухмыляясь, говорит Арамис, присаживаясь бочком возле меня.

Пришлось под оханья, аханья и с перерывами на хохот рассказывать, что именно происходило во время княжеского ужина.

— Вот так прямо про погоду и сказала — пораженно вылупившись на меня, уточняет Федя.

— Ну, да — подтверждаю.

— Ну, ты — редкая хамка — сквозь смех вставляет Атос.

— Это я-то хамка? Меня без моей на то воли притащили в этот цирк Шапито, заставляют участвовать во всякой ерунде, а я еще и хамка? Я — сама вежливость, если со мной так же. Но если ты — гавно, то будь готов получить огромную кучу каках в моем исполнении! Вытирать лицо после плевка — это, знаешь ли, не для меня. Как и всепрощение.

— Да, ладно тебе, завелась — прервал мой монолог Атос. — Это комплемент был.

— Да? Ну, тогда ладно — улыбаюсь от уха до уха.

— Эх, жаль я это все не видел — мечтательно лыбясь, говорит Арамис. — Представляю, какое лицо было у Князя.

— Словно он лимонов наелся — сообщаю для полноты картины. — А еще, мне во время обеда что-то показалось странным, но вот что, пока не могу понять. Все, теперь валите отсюда, барыня изволит принимать ванну, пока вода не остыла!

Ребята дружно вышли, плотно закрыв за собой дверь. Я едва вылезла из платья, раскрутила сотни заколочек, невидимок и прочей ерунды с волос и погрузилась в ароматную пену. Каааак хорошооо. Лежу, слегка придремываю, поглаживая прохладную пену. В голове совершенно пусто.

Навалявшись, как хотелось, тщательно промываю волосы и, завернувшись в теплый халат, с полотенцем на голове выхожу в комнату.

Сначала озадаченно замираю, не веря своим глазам. Посреди комнаты стоит высокая, украшенная огоньками, печенюшками и конфетами, елка. А возле нее стоит высокое кресло, в котором гордо восседает Дариус Вазирек, одетый в атласный красный костюм, без рубашки, но зато с колпаком, венчающим блондинистую голову.

Я закрываю дверь ванной, погружая нас в мигающий разными цветами полумрак.

— Санта Клаус, полагаю? — спрашиваю, делая шаг навстречу.

— Мне всегда нравилась твоя сообразительность — словно мурлыча, говорит Вазирек.

— Я помню — снимаю с волос полотенце и вешаю его на изножье кровати, подходя к креслу впритык.

Прежде, чем начнется мой личный Новый год, я хочу кое-что сделать. Извиниться. За те свои слова. Сейчас, когда вижу Вазирека сидящим в кресле в виде Санта Клауса, понимаю, что он простил и не оскорбился моими тупыми словами, но я хочу, чтобы он знал, что я сожалею. Поэтому…

— Дариус. Я хочу попросить прощения… — начинаю говорить, но в ту же секунду на мои губы ложится его указательный палец, призывая к молчанию.

— Прошлое в прошлом — отвечает он на мой недоумевающий взгляд. — Сейчас я пришел с подарками к одной плохой девочке. Подскажи, как у вас принято? Сразу подарки, или что-то еще нужно сделать?

— Ну…, - сажусь к нему на колени, — сначала я должна рассказать, что я такого плохого сделала за этот год. Тихонько, на ушко, чтобы только Санта слышал. А уже поооотом можно и подарки.

— Даже так? Хорошо. Слушаю внимательно — хриплым голосом говорит Дариус, мигая на меня своими крышесносными зрачками.

— Оу. У меня этот год был очень богат на события. Меня многие обижали, а я — обижала в ответ, причем делала это с удовольствием. Еще я испортила очень много разных дорогих вещей. Да-да, от меня сплошные убытки. А еще я никогда не делаю того, что от меня ждут. Не знаю почему, но просто не получается. А вообще, я очень добрая и милая, когда этого хочу.

Пока рассказываю, машинально поглаживаю кончиками пальцев теплую кожу груди Вазирека, чуть выше солнечного сплетения, там, где заканчивается ткань пиджака, а рубашка не начинается в виду ее полного отсутствия.

— Это все? — хрипло спрашивает Дариус, сжимая чуть крепче свою ладонь, до этого спокойно лежавшую на моем бедре.

— Почти. Еще у меня есть ужасная черта характера, — делаю драматическую паузу, чувствуя, как пересыхает в горле от горячего взгляда мужчины на мои губы. — Я просто обожаю дразнить хищников.

В ответ на эти слова красные зрачки вампира моментально расширяются, а рука сползает с бедра на мою пятую точку. Уммм, знаю-знаю, что ты к ней неровно дышишь.

Я слегка приподнимаюсь и снова сажусь на его колени, но теперь лицом к лицу, ощущая не только свое томление, но и его твердое желание осчастливить меня прямо здесь и сейчас. Да, возможно, это глупо, или легкомысленно, но именно сейчас, в данную минуту времени, я хочу быть с ним. Только с Дариусом. И пусть впереди нас ждет неизвестность, у меня будет память об этой ночи.

Поэтому, пользуясь тем, что Вазирек сидит, словно аршин проглотил, я наклоняюсь к нему и прижимаюсь губами к его твердому рту. Легкий поцелуй, едва ощутимый. Я просто предлагаю. В следующую секунду меня сносит ураганным поцелуем в исполнении вампира. В нем нет места нежности и неуверенности, хищник схватил добычу и не отдаст, пока не насытится. Халат сорван за секунду, и знакомые руки наконец-то делают то, чего мне так давно хотелось: ласкают, гладят, щекочут и прижимают к твердому мужскому телу. Сильно, властно, собственнически.