Книга Перелом во времени, страница 59 – Джули МакЭлвен

Губы Алека дрогнули при слове «любовное гнездышко», но он произнес только:

– Вестон не мог рассчитывать на монополию на Корделию. Он был в курсе наших отношений.

– Мадам Годе думает, что так как вы начали свои отношения раньше, Вестон не мог почувствовать себя обманутым. Лично я думаю, что поведение графини вполне подпадает под описание классического нарциссического расстройства личности.

– Что это, мисс? – спросил Сэм.

– Она была избалованна, испытывала желание постоянного внимания, восхищения, преклонения. Она была своекорыстна и не слишком волновалась по поводу чужих чувств.

Ребекка засмеялась.

– Это описание подходит почти что для всех представителей света, мисс Донован.

– Я к тому, что ее новый любовник мог возникнуть по воле импульса, и только потом она решила использовать его, чтобы заставить Вестона ревновать. Или, может, таков был ее план с самого начала. Как бы там ни было, новый любовник, может, никак и не связан с убийством, но нам нужно узнать, кто он, чтобы не быть голословными. – Кендра прикончила свой сэндвич и вытерла руки салфеткой из ткани.

– Его светлость рассказал нам, что у мистера Робертса коллекция ножей, – сказал сыщик. – Вы думаете, что мерзавец мог взять один из кинжалов во время бала, мисс, и использовать его для нападения на леди Довер?

– Думаю, здесь слишком много совпадений. Леди Довер убили с помощью кинжала, а Вестон с семьей оказался в тот вечер в доме, наполненном оружием такого рода, – ответила она. – Эта коллекция устроена таким образом, что я сомневаюсь, что кто-то заметил бы пропажу.

– Времени у него тоже было бы достаточно, – вставил Элдридж. – Мы с мисс Донован прогулялись от дома Робертсов на Маунт-стрит до Гросвенор-сквер. Меньше десяти минут пешим шагом.

– И мы даже не спешили, – добавила Кендра. Она подняла чашку с кофе. – Преступник мог справиться вдвое быстрее. Была ночь, полнолуние. – Она рисовала себе эту картину, попивая кофе.

Сэм покачал головой.

– Не в Лондоне. Было облачно. И никакой луны. Благодаря туману на улице было довольно жутковато.

Кендра мысленно внесла изменения в картину. Кромешная тьма, лишь масляные лампы горят у дверей домов.

– Так, без сомнения, проще было спрятаться. Если преступник шел быстро или бежал, то он мог совершить убийство и вернуться обратно на вечеринку через полчаса или сорок пять минут.

– А в толчее бального зала легко потерять кого-то из вида, – пробормотал Алек.

Ребекка отстранила от себя пустую тарелку.

– Сложно представить себе, что он убивает женщину, а потом возвращается на бал. Танцевать. Он монстр. У него что, нет чувства вины?

Кендра вспомнила изуродованное лицо леди Довер.

– Нет, я не думаю, что он страдает от чувства вины. Или же он умеет приводить в порядок свои чувства и позволяет себе испытывать чувство вины только в одиночестве, когда представляется возможность подумать над тем, что он сделал. А в другие моменты, я думаю, он отодвигает эти мысли подальше и продолжает жить обычной жизнью.

Ребекка выглядела озадаченной.

– Разве такое возможно?

– Мы все так поступаем в каком-то смысле, иначе нас бы накрыли наши эмоции. Скорбь от смерти любимых, страх после травматических событий… – Шок от того, что ты застрял в девятнадцатом веке.

Кендра поднялась и направилась к грифельной доске.

– У убийцы должна быть связь с Робертсом. Он должен был знать о коллекции ножей. Это не случайное преступление. Он знал, что у него будет доступ к орудию убийства в ночь, когда проводился бал.

– Это сузит список подозреваемых до тех, кого позвали на бал леди Франсис и ее муж, – усмехнулся Алек.

Элдридж добавил:

– Мы можем забросить сеть еще дальше. Оружие принадлежит дедушке мистера Робертса и находится в резиденции по меньшей мере тридцать лет. Я бы сказал, что в список подозреваемых попадают все, кто когда-либо был в имении и увидел эту коллекцию.

Кендра взглянула на него.

– Но не каждый в Лондоне хотел убить леди Довер.

– Разве что все жены, – пробормотала Ребекка, но быстро закрыла рот рукой. – Простите меня, я не хотела дурачиться. Опять же, я повторю самое очевидное: самый вероятный подозреваемый – лорд Вестон. Единственный вопрос: как мы докажем, что он убил свою любовницу?

Кендра покачала головой.

– Мы не можем допустить подобных когнитивных искажений. – Она часто участвовала в расследовании убийств, где местная полиция уже сформировала свою точку зрения по поводу личности преступника. В таких ситуациях учитывалось любое доказательство, которое подтверждало их теорию, а все то, что не совпадало с их изначальным видением, не учитывалось. Это опасно. – Я согласна, что лорд Вестон – самый очевидный подозреваемый. Но он не единственный подозреваемый.

Она сделала паузу, потом продолжила:

– Мадам Годе сказала, что леди Луиза и леди Изабелла обе выражали желание увидеть леди Довер мертвой.

– Люди чего только не говорят в приступе бешенства, – сказала Ребекка.

– Мне сложно представить, чтобы эти молодые леди могли убить леди Довер таким варварским способом, – признался Элдридж.

Кендра подумала о предрассудках этой эпохи, например, таких, согласно которым из числа подозреваемых автоматически исключают так называемый слабый пол. Она задумалась над тем, сколько жен могли отравить своих мужей и спокойно жить дальше.

– Я не отказываюсь ни от одной версии, – сказала она твердо. – Вестон встревожился, когда мы упомянули имя его сына. Было ли это потому, что он волновался, что его сына втянут в это расследование, или же потому, что он подозревал, что его сын виновен?

– Мы точно знаем, что виконт Доусон разозлился на леди Довер после того инцидента с ожерельем, – сказал Элдридж, кивая. – И когда он попытался вернуть его, она рассмеялась ему прямо в лицо. Такое ударило бы по самолюбию любого юнца.

– А если бы он узнал, что любовница его отца беременна, это могло разозлить его еще больше? – поинтересовалась Кендра.

– Беременность вызвала бы сплетни, но не повлияла бы на порядок наследования, – заметил Алек. – Незаконнорожденные не такая уж и редкость, мисс Донован. Половина королевской семьи породили детей вне законного союза. Даже если бы Вестон совершил глупость, ушел от семьи и женился на Корделии, Доусон все равно оставался бы наследником по праву первородства. Он бы получил имение и титул.

– Да, но, как сообщила нам леди Сент-Джеймс, Доусон, возможно, находится в поисках богатой наследницы. Даже купец два раза подумал бы, прежде чем выдать свою дочь за члена такой семьи, репутация которой подпорчена разводом и скандалом, который устроила леди Довер.