Книга Замуж по договору, страница 57 – Татьяна Серганова

— Ты вернулась.

— Я же говорила, что вернусь под утро.

— Как ты? Все хорошо? — тут же забеспокоилась подруга, внимательно меня осматривая.

Я натянула сорочку, поежившись от прикосновения к прохладной ткани. А потом быстро расстелила постель и юркнула под одеяло, готовясь ко сну.

Однако подруга засыпать не спешила.

— И как? Как все прошло?

— Ты про церемонию? — зевнув, осведомилась я.

— Про церемонию и… не только…. Это больно?

И только тогда я поняла, о чем именно она говорит. Лесс не знала о том, что наш брак фиктивный и искренне думала, что я… что мы с демоном… были близки.

— Кхм, — пробормотала я, смутившись, — ничего не было.

— Как не было? — ахнула Лесс, подаваясь вперед и смешно вытаращив глаза. — А первая брачная ночь?

Кажется, своим заявлением я сделала только хуже.

— Отложена на неопределенное время.

— Почему? Я читала, что у демонов принято совершать… это прямо под звездами, на шкуре, которую стелили на землю.

Эта версия выглядела ужасно глупой и далекой от реальности. Какая шкура, если нам выделили огромную постель с вишневыми простынями?

— Не верь этим глупостям. Авторы таких книг ничего не знают, но много выдумывают, — отозвалась я. — Это всего лишь сказки. Никакой шкуры не было, нам даже предоставили кровать.

— Тем более, — заметила Лесс, а потом вдруг еще больше округлила глаза, осененная внезапной догадкой. — Вы что, должны были делать это в присутствии жрецов, да?

Не выдержав, я громко рассмеялась.

— Ох, Лесс, что за глупости. Нет, конечно. Все гораздо проще. Мейнор… он решил, что первый раз должен быть особенным, — пояснила я, испытывая неловкость из-за того, что вынуждена обманывать подругу. — Не в пещере, а в нашем доме. Чтобы не несколько часов, а вся ночь принадлежала нам.

— Ой, — воскликнула подруга от умиления, — правда? Такой романтичный демон. Никогда бы не подумала.

— Да, он такой, — пробормотала я, чувствуя себя самой настоящей предательницей. — Давай потом об этом поговорим. Я страшно устала и хочу спать.

— Хорошо, — немного разочарованно протянула Алесса, — но ты мне потом все-все расскажешь. И в подробностях!

— Договорились.

Я тут же отвернулась к стене и тихонько вздохнула.

Все будет хорошо. Все обязательно будет хорошо!

Сегодня я получу свой диплом, который тайно выкупил Мейнор, поживу четыре дня у Лесс, соберусь с мыслями, а потом во время королевского бала мы объявим обществу о том, что носим титул герцога и герцогини Альбери. Надо лишь набраться терпения и немного подождать.

Однако нашим планам не суждено было сбыться. Всего несколько часов спустя произошло то, чего ни я, ни Мейнор никак не ожидали.

Разбудили меня шорох и тихие проклятия.

Сонно потянувшись, я перевернулась на другой бок и сразу же наткнулась взглядом на проснувшуюся и уже одетую в платье подругу, которая что-то внимательно изучала.

В комнате было уже светло, хотя и немного пасмурно. Часы показывали одиннадцать утра.

Хорошо я поспала, ничего не скажешь.

— Доброе утро, — широко улыбнулась я, приподнимаясь на локте и убирая с лица спутанные во сне волосы.

— Доброе, — немного рассеянно ответила Лесс, поспешно пряча за спину нечто шуршащее.

Кажется, это была газета. И не просто газета, а свежий номер столичного «Сплетника».

— Прости, я тебя разбудила? — преувеличенно бодро и громко произнесла подруга и фальшиво улыбнулась. — Есть хочешь? Конечно, хочешь. После стольких потрясений ты страшно голодная! Лежи, не вставай, а я быстро сбегаю в столовую, принесу нам что-нибудь вкусное и чуть-чуть вредное. Сейчас можно. Что ты хочешь?

— Зачем нести? Я сейчас встану, умоюсь, оденусь, и пойдем вместе.

Улыбка давно сползла с моего лица, а в сердце застыла тревога.

Не нравилось мне настроение подруги. Очень не нравилось. Она явно нервничала и что-то от меня скрывала. Вот только что? Сдавалось мне, ответ найдется в этой самой газетенке, которую Лесс так отчаянно пыталась скрыть.

— Что за глупости, — наигранно рассмеялась она, а в глазах плескался непонятный страх. — Ты счастливая молодая жена. До сих пор не верю, что ты вышла замуж! Позволь мне за тобой поухаживать, принести чего-нибудь вкусного. А ты отдыхай и ни о чем не думай.

Лицо бледное, глаза бегают туда-сюда, дыхание прерывистое и какое-то рваное.

— Лесс, что случилось? — прямо спросила я, присаживаясь на кровати.

— Ничего! — быстро ответила она.

Слишком быстро и очень нервно.

Рука дернулась к газете, которая продолжала лежать за ее спиной. Словно она боялась, что листы пропадут.

— Алесса, я же вижу: что-то случилось. Что там?

— Где? — неискренне удивилась она и закусила губу.

— Что ты прячешь от меня? Что в этой газете? Почему ты так встревожена? — засыпала я ее вопросами.

С Алессы будто маска слетела. Улыбка погасла, уступив место горестной гримасе, а в глазах — болезненная тревога и отчаянье.

— Ох, Ник, — пробормотала она едва слышно, глядя на меня с такой жалостью, что стало еще тревожнее. — Мне… так жаль.

— Да говори уже! — прикрикнула я от нетерпения.

Еще немного, и я бы бросилась вперед, вырвала эту проклятую газету и узнала, что так беспокоит подругу.

— Да, ты права. Будет лучше, если ты все узнаешь от меня. А ты все равно узнаешь. Все знают. Такой ужас… и как только, откуда… — забормотала она, нервно теребя колечко на пальце.

А я совсем запуталась в ее словах.

— Лесс, да расскажи уже толком, что узнает и кто? Почему ты так переживаешь?

Девушка горестно вздохнула и достала из-за спины свежий номер «Сплетника». Как я и думала.

— Откуда он у тебя? — тут же потребовала у нее.

Алесса никогда особо не увлекалась светскими сплетнями, считая все это глупостью и бесполезной тратой времени. Поэтому появление свежего номера с утра пораньше меня весьма удивило.

— Вот… нам под дверь подбросили только что, — опустив взгляд, прошептала подруга.

Я уставилась на закрытую дверь, словно ища там ответы на все вопросы. Но ничего не увидела. Дверь как дверь. Обычная и привычная.

— Кто?

Я снова посмотрела на Лесс.

— Не знаю… кто-то.

— И с чего такая щедрость? Раньше нам никто газеты не приносил.

— Это не щедрость, — покачала головой Алесса, до скрипа сжимая несчастную газету, — а самое настоящее издевательство.