Онлайн книга «Синяя линия»
|
– Здравствуйте, это полиция, откройте, пожалуйста. Роман открыл. На пороге стояли двое мужчин в штатском. Одному было под пятьдесят, он был высоким и широкоплечим, с русыми седеющими волосами, зачесанными назад. Второй был сильно моложе, тонкая черная бородка обрамляла худощавое лицо. Оба показывали раскрытые удостоверения. Старшего звали Андрей Минский, младшего – Павел Будько. – Нестеров Роман Сергеевич? – поинтересовался Минский с легкой улыбкой на лице. – Да, это я. – Мы хотели бы поговорить о произошедшем вчера в вашей лаборатории. Можно нам войти? – Конечно, – Роман отступил на шаг и пропустил внутрь полицейских. Они прошли в зал. Будько без приглашения сел за стол и достал ручку с блокнотом. Минский остался стоять, озираясь по сторонам. Роман неуклюже присел на подлокотник кресла. – Скажите, где вы были вчера в районе семи вечера? – Дома, – без запинки ответил Роман. – Во сколько вы ушли с работы? – Около шести, как и все. – Кто закрывал лабораторию? – подал голос Будько. Роман этого не ожидал, так как уже решил, что вопросы будет задавать только Минский, а потому не сразу понял вопрос. – Что, простите? – Я говорю, кто закрывал лабораторию? Вы уходили последним? – Будько посмотрел прямо в глаза Роману. Он задумался. А что ответил Боря, когда ему задали такой же вопрос? Не будут ли у них расходиться показания? – Не помню, либо я, либо Боря… Борис Аркадьевич Шорохов, – Роман проглотил стоящий в горле комок. Будько снова уставился в блокнот, продолжив там что-то записывать. – Расскажите, чем ваша лаборатория занимается? И какое в ней используется оборудование, есть ли взрывоопасные материалы? – спросил Минский. – Мы занимаемся проектом министерства обороны, я, к сожалению, не могу раскрывать детали. Оборудование неопасное, в основном сканеры, регистрирующие особые частицы в атмосфере. Ну и компьютеры, сервера. – В соседней лаборатории в утилизаторе был найден костюм спецзащиты с остаточным радиационным фоном. Вам об этом ничего не известно? – спросил Будько. – Нет, – тут же ответил Роман. – А имя Елизавета Гусева вам о чем-нибудь говорит? Сердце Романа рухнуло вниз. Значит, они ее уже опознали. Через час Лиза должна была прийти сюда. А если бы полицейские пришли на час позже? – Нет… – медленно протянул Роман, пытаясь сохранить невозмутимый вид. – Это одна из студенток, которые посещают ваш спецкурс, – Будько сверился с записями. Роман кашлянул, потому что почувствовал, что голос его сел от волнения. – У нас была всего одна лекция, я их еще не запомнил. А что с ней? Его вопрос оставили без ответа. Взгляд Минского упал на лежащие на журнальном столике бинты. – Вы поранились? Взгляд Будько мгновенно метнулся от блокнота к столику. Сердце Романа, казалось, стучало как молот прямо в черепной коробке. Ему в голову пришла безумная мысль – а не могут ли полицейские услышать этот стук? Паника нарастала. Он пытался придумать правдоподобный ответ. – А, это… Они давно тут лежат, честно говоря. Пару недель назад случайно порезался. У меня тут вообще, как видите, беспорядок. Простите. Мы, ученые, народ такой… Полицейские не улыбнулись. «Боже, – подумал Роман, – А что, если им сейчас захочется осмотреть квартиру?» Они зайдут в спальню и увидят на полу лужу крови. Его собственной крови. Как он тогда будет выкручиваться? Но, к его облегчению, помолчав минуту, Минский добродушно сказал: – Что ж, спасибо вам. Мы взяли ваш номер телефона в администрации университета. Надеюсь, вы не будете против, если мы вам позвоним? Конечно, если возникнет такая необходимость. – Конечно, звоните, – Роману не терпелось выпроводить полицейских. Он проводил их до двери, попрощался, пожав обоим руки. Когда дверь за полицейскими закрылась, он согнулся пополам и долго восстанавливал дыхание, как будто пробежал стометровку. *** Боря пришел без пятнадцати шесть. На пороге он появился, держа в руках пакеты с продуктами. – Ты, небось, опять ел какие-нибудь вареники? – спросил Боря с порога. – Пельмени. – В своем репертуаре. Я так и знал, поэтому вот. Устроим нам всем небольшой ужин, – с этими словами Боря прошел на кухню и стал раскладывать продукты. Роман сел за кухонный стол и некоторое время молча смотрел, как друг энергично перемещался между холодильником и выдвижными ящиками. – Боря. У нас же ничего не получится, да? – наконец, тихо спросил он. Боря замер, стоя спиной к Роману, с упаковкой яиц в руках. – Ты же сам все видел, – продолжил Роман, – Ты видел будущее. Как остановить то, что неминуемо произойдет? Никак. Все, что мы делаем, только приближает нас к катастрофе. Потому что все идет по заранее определенному сценарию. И все будет только хуже. Так что мы сейчас собираемся обсуждать? Боря закрыл холодильник и повернулся к другу. – Ты знаешь – я физик до мозга костей, как и ты. Я атеист и верю только в науку. Но сейчас я молю Бога, чтобы наша с тобой теория ошиблась. – Она не ошибется, – сказал Роман. – Нельзя быть таким самоуверенным. Ты что, самый светлый ум планеты? Ты видел критику нашей теории? Ты видел, сколько опубликовано работ, в которых очень интеллигентным языком сообщается, что мы с тобой полные идиоты? Роман промолчал. Да, против их с Борей теории выступало подавляющее большинство научного сообщества. – Остается надеяться на то, что эти критики правы, – сказал Боря. Роман никак не мог успокоиться. – Все, что мы видели, доказывает правильность нашей теории. Мы ничего не можем изменить ни в прошлом, ни в будущем, ты же видишь. – А может, мы чего-то не знаем? Может, мы чего-то еще не понимаем до конца? – спросил Боря. Роман покачал головой. Шансы на это были настолько призрачны, что он был близок к тому, чтобы впасть в отчаяние. – Мы будем пытаться все исправить. И надеяться, что у нас получится. Потому что больше нам ничего не остается. В шесть пришли Яна и Лиза. Вчетвером они расселись за столом и принялись есть то, что принес Боря. Ужин получился почти семейным, они болтали на какие-то отвлеченные темы, смеялись. Лиза рассказывала о нелегкой судьбе самого умного студента на потоке, которым она, по ее скромному мнению, и являлась. Несмотря ни на что, она была рада, что повстречала Романа, Борю и Яну, ведь впервые за всю жизнь она могла сказать, что у нее появились друзья. |