Книга Проклятые, страница 5 – Ксения Вавилова

– Она пропала.

Директор поохал и произнес причитающиеся случаю пустые слова.

– Расскажите, были ли с Черновой проблемы во время учебы? Конфликты с одноклассниками или учителями?

– Нет, Зоечка была образцовой ученицей, – сказал директор, глянув в компьютер, и тут же скорректировал свою речь. – Училась она не слишком хорошо, но отличалась образцовым поведением. Ее все очень любили.

Даже не видя, как тот неотрывно следит за реакцией Захарова, как касается носа и подбородка во время разговора, Кристина сделала вывод: врет. Врет и не краснеет. В каждом классе по сорок человек, параллельно обучается до четырех классов. Директор, судя по информации на сайте, не преподаватель, по образованию менеджер. Если он действительно хорошо знаком с девочкой, то стоит насторожиться.

– Есть ли у вас информация о ее родственниках?

Директор уткнулся в экран, прежде чем ответить:

– Была бабушка, но давно умерла. Зоя тогда училась в начальных классах. Стая отправила девочку к нам.

– Ее бабушка была оборотнем? – спросила Кристина, поворачиваясь.

– Этого мне, к сожалению, не известно. Вроде как перевертышем.

– А сама девочка?

– Чистый маг, иных склонностей замечено не было.

– Не подскажете, где на фотографии Чернова? – набрасывая на себя любопытствующий вид, попросила Кристина, смягчив просьбу улыбкой.

Бросив взгляд на экран, директор поднялся и, как ей показалось, начал вглядываться в фотографии еще у стола. Приблизившись, несколько секунд скользил взглядом по лицам детей и с довольной улыбкой указал на девушку, сидящую в нижнем ряду в самом краю. Быстро окинув взглядом остальных детей, Кристина спросила:

– Почему она носит шарф?

Уже отвернувшийся директор был вынужден вернуться. Его взгляд вновь сосредоточился на фотографии. На секунду поджав губы и нахмурив брови, он выдал свое недовольство вопросом.

– Почему бы ей не носить шарф, – окинув ее взглядом, спросил он. – Мы позволяем легкие отхождение от формы. Детям важно давать возможность проявлять индивидуальность.

– Весьма похвально.

Отчего Чернова решила не повязать шарфик, как остальные, а намотать на шею? Никто бы не позволил ей испортить выпускную фотографию подобной выходкой.

Захаров продолжил расспросы, директор отвечал общими фразами. После, поняв бесплодность попыток, попросил личное дело и возможность встретиться с классным руководителем.

Преподавательница явилась и не сразу поняла, о ком они говорят. Наблюдая за ней, Кристина видела, с каким трудом та достает информацию о Черной из памяти, оттого быстро скатилась к общим фразам, которыми потчевал их директор.

Провели по учебным помещениям, показали спальни, столовую, учебные классы. Все до скрежета в зубах серое и однообразное. От взора Кристины не укрылось, как шарахнулся ученик, когда учительница подняла руку, чтобы указать на что-то.

– Как-то это все… – едва заговорил Захаров, пока шли в архив, как Кристина его перебила.

– Ш-ш-ш!

Достав телефон, отметила отсутствие связи и, набрав сообщение, показала ему: «Подслушивают».

Кивнув, он придержал выводы, пока они не покинули пансионат.

– Уже можно? – спросил он, выезжая за ворота.

– Рано, еще есть идолы.

Деревянные морды проводили их взглядами, от которых мурашки бежали по спине. Захотелось поджечь их.

Извинившись, она достала пакет с травами и подожгла.

– Надеюсь, у тебя нет астмы? – спросила она, поводив веточкой по салону, и, затушив, сунула обратно в пакет.

– Нет, но мне это все равно не понравилось, – разгоняя дым, ответил Захаров. – Окно можно открыть?

– Можно. Не хотела, чтобы березы запомнили наш разговор.

Подобное не слишком удивило Захарова. Даже интересно, он стоически переносит магические манипуляции, потому что не хочет показаться ханжой или потому что прекрасно с ними знаком. В обычной ситуации Кристина выслушала бы кучу комментариев и вопросов о березах, травах и почему дым можно выпустить. Захаров кивнул и невозмутимо продолжил:

– Ненормально все это.

– Возможно, девочка и правда была тихая, но, скорее всего, класс был проблемный, потому на их фоне Чернова и не запомнилась.

– Это да, но я о пансионате в целом. Ничего не имею против советского антуража, но там его с перегибом. Они же подростки, пусть даже мистики, а их там содержат, как в тюрьме.

– Теперь ты понимаешь мою нелюбовь к пансионатам.

Приоткрыв окно, она наслаждалась ветром, поздравляя себя. Целый час они находились в этом кошмарном месте, и она выдержала. Прошлое отпустить пока не удалось, но оно более не властвует над нею.

– Я бы не выдержал, сбежал, – признался Захаров, уже без прежнего тепла поглядывая на березняк.

– Именно потому там такой высокий забор, открытая площадка за ним и зачарованный лес после. Уйти можно только по дороге, но и она не даст. Скорее всего, ноги начнут увязать, как в болоте.

– Личный опыт?

Встретившись с ним взглядом, Кристина со вздохом кивнула.

– Ты сирота или была проклята? – рабочим тоном спросил он и тут же, словно спохватившись, добавил. – Если не хочешь, можешь не отвечать.

– Мать лишили родительских прав, а отца я никогда не видела, – перебирая темно-рыжую прядь, ответила она, равнодушно пожав плечами. – А тут еще и магический дар проявился, и меня перевели в пансионат после младших классов.

Сказала и замерла. Слишком много подробностей. Захаров может помнить, что ранними мистиками становятся не от хорошей жизни, но он ничего не сказал.

– Что думаешь по поводу Черновой? – нарушил он повисшую тишину, прибавляя скорость, чтобы обогнать машину.

Сдержав вздох облегчения, Кристина выпрямилась и раскрыла папку с личным делом.

– Меня не отпускает мысль о шарфике. Быть может, она прятала синяки или шрамы? На фотографии в личном деле шея девочки закрыта высоким воротником. Бабушка умерла, но все же стоит связаться со стаей, может, остались еще какие родственники. Характеристика от классного руководителя – вода водой, гороскопы – мастера конкретики по сравнению с ней. Заявление, что у девочки не было ни друзей, ни врагов, – и вовсе голимое вранье. В таких местах действует закон стаи, если не хочешь, чтобы тебя сожрали, приходится прибиваться к кому-то более сильному.

– Человек-невидимка. Никто ничего не помнит, ничего не знает.

– Или помнят слишком хорошо, – пролистывая дело, заметила она. – Класс только выпустился.

– Будем прорабатывать версию с родственниками. Может, нам повезет, и она уехала к ним. Поищем одноклассников.