Книга За твоими глазами, страница 14 – Лина Соле

– Значит, по его мнению, такой грешник, как я, не может посещать сей чудный храм? – он скользнул пальцами мне между ног.

– Фу! – я оттолкнула его руку. – Что за богохульство! И… мой папа, надеюсь, вообще не думает о том, чем мы занимаемся.

Я поняла, что краснею. Произносить эти слова было, по меньшей мере, странно. Тони промолчал, но на его лице было красноречиво написано, что «все всё прекрасно понимают». «В итоге, мы все – взрослые люди», – мысленно успокаивала я себя.

На следующий день Тони снова напомнил мне о разговоре на пляже, разогревая ужин:

– Ты так и не сказала, когда познакомишь меня с отцом.

– Я думала, ты не всерьез, – я округлила глаза. Он пожал плечами и подошел ко мне, целуя в макушку.

– Я всегда очень серьезен. Особенно в том, что касается тебя, Майя.

– Тогда в эту пятницу, – я была уверена, что он пойдет на попятную, скажет: «Да ладно, я пошутил».

– Хорошо, – Тони снова чмокнул меня в макушку и пошел к звенящей микроволновке. «Блин!» – я совсем не знала, как подготовить себя и, тем более, папу для подобной встречи.

Как ни странно, папа отреагировал спокойно, даже радостно.

– Ну, наконец-то, и про старика вспомнили, – он наматывал на вилку спагетти. Я уставилась на него: никакого испепеляющего взгляда или неодобрительного комментария. – Ты чего, Мэй?

Я быстро заморгала, спагетти соскользнули с моей вилки и шлепнулись обратно в тарелку.

– Думала, ты будешь недоволен… – честно призналась я и пожала плечами.

– Ты всегда думаешь про меня в плохом свете, дочка. А я только хочу твоего счастья, – он тщательно пережевал и проглотил кусок мяса, после чего добавил. – Твой Тони, кажется, хороший малый.

Я смущенно улыбнулась, редкие парни удостаивались похвалы от моего скупого на эмоции отца. Хотя я мало кого успевала с ним познакомить, мы или быстро разбегались, или папа заочно их ненавидел, отпуская едкие комментарии, в духе: «Даже не мог тебя до дома подвезти, идиот», «Ну и патлы у твоего… как его? Я в окно видел. Ему бы постричься не помешало».

В пятницу вечером Тони забрал меня с работы и отвез в небольшой ресторан, который нам очень нравился. Он нервничал, что было видно и по напряженному телу, и по серьезному взгляду. Даже поцелуй при встрече, обычно жаркий и страстный, показался мне каким-то пуританским.

– Надо было предложить подвезти его, – он нахмурился, когда мы уже усаживались за уютный столик у окна, входящего в живописный цветущий двор.

– Он прекрасно доберется на такси, – я стиснула руку Тони. Она была ужасающе ледяной и влажной. – Все будет хорошо.

Когда папа появился в дверях, растерянно осматриваясь вокруг, я махнула ему, а Тони поднялся. Они пожали друг другу руки, папа сразу попросил называть его просто «Виктором».

Вечер проходил спокойно, однако, неловких пауз хватало с избытком. Папа был не самым общительным человеком, да и Тони тушевался, поэтому мне приходилось выполнять своеобразную роль медиатора между двумя сторонами, предлагая разные темы для разговора.

– Виктор, я бы хотел попросить вашего разрешения, – сказал Тони, я подняла на него глаза, не столько с испугом, сколько с любопытством. – Я предложил Майе переехать ко мне, но, мне кажется важным, узнать, не будете ли вы возражать.

Я удивилась насколько дипломатично и деликатно прозвучал его вопрос.

– Мэй? – папа вопросительно взглянул на меня. – Тебе решать. Я не вижу причин возражать.

Папа рассмеялся, пряча смущение, он явно не ожидал, что придется принимать какие-либо важные решения в день знакомства с парнем своей дочери. Но по его глазам я поняла, что просьба Тони многое для него значила.

Папа наотрез отказался, чтобы Тони довез его до дома, он махнул рукой и сказал: «Сегодня пятница, идите, погуляйте. Я вызову такси». Только распрощавшись, Тони немного обмяк, казалось, что все напряжение в его теле – физическое и эмоциональное – ушло в момент, когда увозящая папу машина скрылась из вида. Я поняла, что тоже морально истощена, всю неделю я переживала и готовилась к вечеру пятницы, представляя, как все пройдет, к чему может придраться папа. Но он вел себя сдержанно. Неужели Тони, действительно, пришелся ему по душе? Я могла только мечтать о таком!

– Пожалуй, гулять – не лучшая идея, да? – я прижалась к Тони и уткнулась носом ему в шею. Он был гладко выбрит и еще пахнул ментоловой пеной для бритья.

– Кажется, все прошло хорошо? – он легонько гладил меня по спине большим пальцем.

– Просто замечательно, – я нежно поцеловала Тони в уголок губ. – И ты – замечательный.

– Теперь ты переедешь ко мне? – Тони взял меня за оба запястья, словно надев наручники.

– Я подумаю, – я рассмеялась и подмигнула ему. – Мужская солидарность делает меня еще более несносной.

Наконец, Тони засмеялся, я могла вечно смотреть на его живую искреннюю улыбку, на добрые морщинки вокруг родных серых глаз.

– Пойдем домой, Мэй, – он потянул меня за руку. «Домой», – так он сказал впервые. «Домой», – мне нравилось, как прозвучало простое уютное слово из уст любимого человека.

Утром я открыла глаза и перевернулась на спину, чтобы сладко потянуться. Тони лежал рядом, смотря в потолок.

– Привет, – я дотронулась до его голой груди и сонно спросила. – Ты давно проснулся?

Я заметила, что у него влажные волосы, а челка зачесана назад. Никогда раньше не видела его таким, по-своему ему шел образ итальянского мачо, но и обычный растрепанный после душа Тони был прекрасен. Он резко перехватил мою руку и задумчиво повернул ко мне голову. Он с интересом осмотрел мое лицо, в особенности, глаза, словно никогда прежде не видел, но влекомый инстинктом, опустил хищный взгляд на обнаженную грудь. Спустя молниеносную секунду Тони уже покусывал мой сосок.

– Эй, осторожнее, – я вскрикнула и шлепнула его по плечу.

– Значит, не любишь грубость? – он перешел на левую грудь и также, если не сильнее, укусил чувствительную кожу.

– Тони! – я хотела оттолкнуть его голову, но он вдруг приподнялся и навис надо мной, сверля суровым стальным взглядом. «Что за чертовщина?» – я нахмурилась, мне не нравились его игры.

Он резко сдернул покрывало, прикрывавшее нижнюю часть моего тела, и развернул меня к себе спиной, придавив своим телом так, что невозможно было пошевелиться. Я еле смогла повернуть голову, чтобы не задохнуться в подушках. Он скользнул рукой сзади между моих ног и нагло прошептал на ухо:

– И ты говоришь, что тебе не нравится, когда я делаю это грубо, – он пошло ухмыльнулся. Я была поражена, даже напугана жуткой переменой в Тони.

– Я не хочу! – прозвучало гораздо резче и злее, чем я планировала, но я желала как можно скорее прервать то, что он начал. – Тони, перестань!

Я попыталась вывернуться, но он схватил обе мои руки и сильно прижал к матрасу.