Онлайн книга «Игра на изумруд»
|
– Здравствуйте, ваша светлость, – официально приветствовал меня купец. – Дозвольте представить вам мою дочь. Графиня Дарья Бестужева. Моя дочь, Анна. Искренне надеюсь, что вы подружитесь. Я вас оставлю, ибо давно уже заметил, что присутствие родителя не способствует живости разговоров детей. Анну трудно было назвать красавицей, но выглядела она мило и привлекательно. Платье явно из лучших парижских магазинов, в этом мне можно полностью довериться. Единственной вещью в ее наряде, не согласующейся с хорошим вкусом, был излишек украшений. Анна заметила мой взгляд и фыркнула: – Я чуть не год не была дома, и меня подарками завалили! Дедушка, папа, дядя, тетка… И все в голос твердят, что это специально к балу. Ну и чтобы никого не обидеть… – А где вы были, если это не секрет? – Да какой уж секрет, в парижском пансионе училась. Только надоело мне там страшно, по дому заскучала. Теперь стану, как все нормальные люди, в гимназии учиться. Да и толку поболее будет. – А что за пансион? – Пансион месье Легре. – Вы не поверите, но я там тоже училась и мне тоже очень быстро надоело. – Так вот о какой русской графине там легенды рассказывают, вот кто мадам Жюстен изводил! – воскликнула Анна. Мы стали перебирать косточки преподавательницам пансиона и самому месье Легре, но вскоре подошел молодой человек с капризной физиономией и обратился к Анне: – Анна Алексеевна! Не заставляйте меня рыдать. Мне был обещан танец, но ждать уж нету боле сил. Они ушли, но в одиночестве я пребывала недолго – вернулся Петя со стаканами и тарелочкой бутербродов. – Лимонаду нету, – торжественно заявил он. – А что же в стаканах? – В стаканах лимонад из малины с мятой и из слив. То есть получается, что это не лимонад вовсе, а малинад и сливонад! Что выбираете? – Малину! – Стало быть, мне остается слива. Мы вновь примостились на банкетке и принялись закусывать. Мое внимание давно уже привлекала некая весьма экстравагантная особа, молодая женщина, из прически которой торчали во все стороны длинные шпильки с шариками на концах, наподобие тех, что я видела на портретах японских аристократок. И одета она была в вычурное красное с черным платье, украшенное спереди четырьмя пуговицами невероятного, чуть ли не с блюдце, размера. Она дефилировала по павильону, совершая сложные зигзагообразные маневры, взирала на всех через лорнет [40] , способный своими размерами соперничать с биноклем, постоянно делала некие непонятные движения правой рукой и непрестанно трогала свои пуговицы. – Странная дама! – не удержалась я от восклицания. – Вы тоже обратили внимание? – откликнулся Петя. – А вам не кажется, что все эти ее якобы судорожные движения имеют систему? Посмотрит в лорнет – и давай свои пуговицы перебирать. – Даша, – перешел на шепот мой товарищ, – да она же знаки подает. Мы в гимназии так подсказываем. Ну если и не точно так, то похоже. Вот смотрите: приложила к верхней правой пуговице ладонь, а следом вытянула два пальца: семерка. Другая пуговица и просто три пальца – тройка. Сжатый кулак – это десять. – И смотрит она через лорнет в карты, а знаки подает кому-то за карточным столом. Давайте подойдем чуть ближе, ее партнер наверняка должен к ней лицом сидеть, а от нас его спины других игроков заслоняют. Мы отдали опустевшие стаканы пробегавшему мимо официанту и приблизились к игорным столам, от которых доносились обычные в таких случаях реплики играющих. – Семьдесят пять рублей в банке! Сколько вам угодно? – Ва-банк! – Рискуете, молодой человек, – получайте! – Дайте открытую. – Извольте! – Купите себе! – Девять! – Очком меньше. Петя неожиданно вздрогнул. – Что с вами? – Даша, да это же Тихонравов, припомните, как его описывали Лариса и Сергей! Я присмотрелась к тому игроку, которого мы заподозрили в столь оригинальном обмане, и стала вспоминать описание. Волосы каштановые, густые. Нос прямой, губы узкие, глаза серые. Выглядит лет на тридцать с небольшим. Все сходилось! – Никак не ожидал встретить его здесь и уже сегодня! – шепнул мне Петя. – Так, – повернулась я к нему и заглянула в глаза. – А когда и где вы его ожидали встретить? Петя сильно смутился, но глаз не отвел. – Я вчера все же сходил в харчевню, ведь срок был назначен. Так Никита Иванович сказал, что просьбу мою передать сумел и мне обещали назначить встречу. Я, конечно, на это особенно не надеялся, полагал, что теперь-то наш месье Птижан убежал куда подальше, и здорово обрадовался. А вам не сказал сразу, оттого что с вас пример взял: чтобы от праздника не отвлекать и веселье не портить. Но к концу вечера собирался все рассказать непременно. – Да, но что нам сейчас-то делать? – О чем беседуете, молодые люди? – услышали мы голос журналиста Вяткина, подошедшего к нам незаметно. – Вижу, вы чем-то озадачены? – Григорий Алексеевич, вы же все и всех знаете, – обратилась я к нему. – В этом есть изрядная доля преувеличения, – заскромничал журналист. – Скажите, а вон тот мужчина за вторым столиком, шатен с усиками, вам неизвестен? – Это господин Тихонравов, заезжий предприниматель. Проживает в отеле «Метрополь», номер мне неизвестен. Чем он вас так заинтересовал? – Нам кажется, что он играет не вполне честно. – Вряд ли. Я сам неделю назад сиживал с ним за картами. Он, конечно, везунчик, но умеет вовремя остановиться, выиграет небольшую сумму и прекращает игру. Удовлетворены ответами? – Спасибо вам большое. – Тогда разрешите покинуть вас. Журналист ушел. А игрок-везунчик как раз принялся собирать выигранные деньги. – Благодарю вас, господа. Я, пожалуй, не стану далее испытывать судьбу и выйду из игры. Позволите вас угостить? Коньяк, шампанское? Человек! Распорядитесь подать к нашему столу бутылку шустовского, пять звездочек, и бокалы на всех. – Петя, он сейчас выпьет коньяку и, скорее всего, уйдет. И кто его знает, куда. Вы не видели здесь кого-нибудь из полиции? – Видел. Господина Янкеля видел, да и сейчас его вижу. Вон, по ту сторону, в другом павильоне, как раз напротив нас с вами. |