Онлайн книга «Конверт из Шанхая»
Иван Порфирьевич кивнул и даже не стал спрашивать, как я об этом догадалась. – Преступник открыл дверь ключом… – А это вы отчего решили? – Что ключом, а не отмычкой? Ну, дверь, то есть то место на двери, где замок, без царапин, они вроде должны быть, когда открывают отмычками? – Вовсе не обязательно. Вопрос, так сказать, в мастерстве преступника. – Ну да это не главное. Михаил Наумович был разбужен, когда преступник проник в купе. А от отмычки шуму было бы больше, чем от ключа, мог покойный проснуться уже от этого шума. – Довод чуть более убедительный, но не слишком. Опытный взломщик с хорошим инструментом… Да дверь вообще могла быть не заперта. – Вряд ли, – не согласилась я. – Не похож был Михаил Наумович на человека, не запирающего двери. Опять же вчера, когда у нас здесь было чаепитие с его участием, он разрешил нам с Машей пойти в его купе, но перед этим сам туда заглянул на минуту и вышел, убирая что-то в карман. Значит, ему было за что опасаться. Думаю, опасался он не нас, а посторонних, так что купе на ночь запер бы обязательно. – Тоже не факт, но уже очень убедительно, – кивнул Иван Порфирьевич. – Продолжайте, пожалуйста. – Преступник открыл дверь, не важно чем, и вошел в купе со спящей жертвой. Жертва проснулась, скорее всего, когда преступник уронил на пол счеты. Преступник ударил жертву прямо в сердце. Схватил бумажник, бросил все остальное и ретировался. – Дарья Владимировна, не стоит мне устраивать экзамен, – Иван Порфирьевич даже пальцем мне погрозил. – Вы прекрасно видели, что счеты сброшены покойным, а не преступником. Лежали они сбоку, прямо под рукой покойного. Все позволили себе заулыбаться, даже дедушка, ради чего и была затеяна моя ловушка для опытного полицейского чина. – Не буду больше! Не велите казнить! – принялась я оправдываться. – Не помилую, – пообещал Иван Порфирьевич и нажал кнопку звонка, вызывая официанта из ресторана. – Ну-с, слушаю вас далее. – Далее у меня одни вопросы. Потому что не важно, от чего проснулся покойный, а все остальное вроде именно так и выглядит. – Так! Вы сказали «выглядит». Что вам не нравится, что вас смущает? – Папка. Вернее, то, что она пуста. Преступник взял какие-то бумаги, но не взял такую дорогую вещь, как несессер. – Ну, преступник мог попросту не осознать ценность этого предмета. А вот что было в папке – вопрос весьма важный. – И что интересного для грабителя могло в ней быть? – спросила я. – Ценные бумаги, облигации, чеки, – наконец принял участие в разговоре и дедушка. – А счеты? – Что счеты? – Счеты обычно используют, чтобы считать, – пояснила я свой вопрос. – Может, Михаил Наумович подбивал общую стоимость бумаг, хотя ее он, уж наверное, должен был знать заранее. Но мог, к примеру, пересчитывать стоимость бумаг по курсу ассигнаций к золотому рублю. Или к какой иностранной валюте. – Иван Порфирьевич, а что было в том футляре? – спросила я призадумавшегося господина Еренева. – Арифмометр [28] , – ответил тот. – И что вам показалось странным в этом счетном приспособлении? – А разве мне показалось? – Показалось, а то с чего бы вам вот этак головой качать? – Странным мне показалось то, что у покойного была столь новомодная вещица, как арифмометр Однера, а он пользовался счетами. – Да тут ничего удивительного нет, – отмел все сомнения дедушка. – Я и сам во времена, когда приходилось постоянно заниматься бухгалтерскими делами, всегда держал на столе и счеты, и арифмометр. На счетах привычнее, а оттого быстрее складывать и вычитать. На арифмометре много быстрее и точнее получается умножать и делить, особенно большие числа. И такая особенность, чтобы одновременно пользоваться и счетами, и арифмометром, водится за очень многими. Прибежал официант, Иван Порфирьевич сделал заказ. – Хорошо, – вернулся он к прежней теме. – Подведем итог. Совершено ограбление с убийством. Вероятнее всего, преступник ночью, когда все спали, незамеченным прокрался к двери купе жертвы, вскрыл ее либо ключом, либо отмычкой и вошел. Но неосторожное движение или иная причина разбудили жертву, преступник схватил орудие убийства – либо принесенное с собой, либо находившееся в купе – и нанес жертве смертельный удар. Были похищены бумажник с деньгами и некие бумаги из папки на столике. Чемоданы, одежда и прочие вещи остались нетронутыми. Чемоданы и одежда понятно. Убийство – это вам не кража, господа присяжные поверенные, так что преступник был испуган, желал побыстрее покинуть место преступления, а чемоданы и одежда ему бы мешали, могли выдать его при встрече с кем бы то ни было, привлекли ненужное внимание, мог возникнуть переполох. А вот несессер… То ли он не был оценен по достоинству, то ли?.. Непонятный, пока необъяснимый момент. Как бы то ни было, преступление можно квалифицировать как ограбление со взломом и непреднамеренное убийство. Десять лет каторги! Но для этого нужно преступника установить. Иван Порфирьевич вновь задумался и умолк, пришлось отвлечь его. – Постойте, пожалуйста, – обратилась я к нему. – Я про орудие убийства хотела спросить. То есть что вы о нем думаете? – Да, разумеется. Необычное орудие. Никогда прежде такого не видел. Оно в равной мере может оказаться… ну чем-то вроде ножа для бумаг, если принадлежало убитому, или настоящим оружием, если было принесено преступником. – От входа было плохо видно, но мне показалось, что на рукояти был рисунок? – Был. Орнамент вдоль ее верхнего и нижнего краев. Но он мне ничего и ни о чем не говорит. Могу нарисовать? Рисунок и нам с дедушкой ничего не напомнил. – Ох, что вы там про личность преступника собирались сказать, Иван Порфирьевич? – спросил дедушка. – Я, Афанасий Николаевич, хотел сказать, что наши рассуждения были нужны лишь для того, чтобы помочь эту личность установить. Так что мы с вами свою миссию исполнили, приготовились дать показания самым тщательным образом. А дальше уж не наше дело. От этих слов дедушка повеселел. – Дедушка, давай я тебя стану называть по имени? – спросила я. – С чего вдруг? – Ну ты слишком молодой, чтобы быть дедушкой такой взрослой внучки. На тебя вон дамы вчера заглядывались. – Не смеши меня, Даша! Грешно это, смеяться рядом с покойным. – А что! Дарья Владимировна права, – поддержал мою мысль господин Еренев. – Вот сейчас будет станция, вы прогуляйтесь по перрону, сами увидите. – Заговор! Вы меня отправляете гулять по перрону, а сами станете со следствием общаться! Не допущу! Я тоже любопытный! И не старый еще, как вы же любезно отметили. Может, от меня следствию тоже польза выйдет? |