Онлайн книга «Конверт из Шанхая»
– Алексей! – позвала дама своего пажа-офицера. – Проводите нас. – И добавила, наверное, для того, чтобы никто не подумал, будто речь идет о женщине, принесшей собачку: – Меня и Мими. Офицер попрощался с нами кивком головы. Удалившуюся процессию все проводили взглядом. – Здравствуйте, дамы и господа! Чего изволите? – послышалось за нашими спинами. – Здравствуйте, – поздоровались мы вразнобой с официантом. – Пожалуй, что пока нам ничего и не надо, – пришел в себя Сережа. – Мы лишь осматриваемся. Не возражаете? – Как можно? Чувствуйте себя по-хозяйски. И отобедать заходите. Может, показать что-то, может, вопросы появились? – Мне вот захотелось инструмент попробовать, не возражаете? – это Никольская спросила. В ответ официант пододвинул ей стул и помог сесть: – Извольте. Замечательный инструмент. Фирма «Шродер». Лена пробежала пальцами гамму, пианино было прекрасно настроено, и звучание у него было замечательное. – Даша, – обратилась она к Даше Штольц, – давайте в четыре руки дуэт из «Летучей мыши»? – Давайте! – легко согласилась моя тезка и с помощью официанта села рядом. Дуэт Розалинды и Генриха был исполнен в четыре руки и три голоса, то есть сам дуэт вели Штольцы, а Никольская подхватывала в припеве. Под конец все так развеселились, что даже дедушка начал подпевать. Официант со слезами умиления на глазах принялся всех хвалить: – Вот ведь как славно! Весело и красиво! А то мы тут третьи сутки похоронные марши слушаем, так уж вы нам поверьте, что мы все вам искренне признательны. – Кто же все? – удивилась Даша. – Да весь персонал, вон буквально все повыбрались слушать. Мы заглянули через его плечо – в тамбуре в самом деле собралось с полдюжины слушателей. По большей части в белых куртках и поварских колпаках. – Так нам нужно будет вечером концерт дать! – предложила Никольская. – Здесь вон как простор-но, столы можно будет сдвинуть… Нужно только с Александром Александровичем посоветоваться… – Советуйтесь, чего уж там, – услышали мы голос нашего антрепренера, оказавшегося как раз в шаге позади меня. – Екатерина Дмитриевна, ты как относишься к такой идее, чтобы концерт устроить? – Саша, ты у нас самый главный, ты и решай! – Все, милочка! Все! С той минуты, как мы сели в поезд, я уже не главный, все контракты исполнены и каждый волен жить сам по себе. – А кто же станет нас опекать, заботиться о нас? – плаксиво спросила Елена. – Да! Вы уж нас не покидайте, отец вы наш родной, Александр Александрович, – поддержала ее игру Даша. – Мы вас тоже умоляем, – встряли Сережа и мой дед. – Нет, ну коли все просят и раз уж без меня ничего не делается, то что ж, готов и далее послужить сообществу, – господин Корсаков стал сама скромность, но тут же принял начальственный вид. – Издаю распоряжение провести нынче вечером для увеселения пассажиров и экипажа дивертисмент. Программу мы с Афанасием Николаевичем утвердим, так что с заявками пожалуйте в наши апартаменты. Тут уж зааплодировали решительно все, а самый большой восторг проявила Маша. – А скажите нам, любезный, – обратился антрепренер к официанту, – что там у нас дальше по ходу поезда? – Дальше будет кухня и салон для персонала, а уж следом багажное отделение и электростанция. Если желаете кухню осмотреть, так добро пожаловать. А может, кому в багаж нужно, так мы сопровождающих вызовем, они покажут. – Нет, нет. Спасибо. Кухню мы осмотрим, а в багаж нам пока не нужно. Так ведь? – Так, так! Мужчины и Екатерина Дмитриевна отправились осматривать кухню, Даша с Еленой остались у пианино и сыграли в четыре руки несколько мелодий из Легара и Штрауса. Я тоже захотела заглянуть на кухню, но меня остановила Маша: – Даша, у меня к вам дело есть. Давайте тут присядем. Мы сели за столик, и тут же рядом оказался официант, не тот первый, другой. – Может, кофе или шоколад? – спросила меня Маша. – Шоколад, пожалуй, – выбрала я. Официант улыбнулся и пошел исполнять заказ. – Даша, у меня к вам важное дело, – повторила моя новая знакомая. – Но сперва объясните, как вы все про наших офицеров догадались. – Все очень просто. Едут они самым шикарным поездом, куда билет стоит их жалованья за месяц или даже больше. Значит, из богатых семей. Ведут себя раскованно настолько, что простым мальчишеством и желанием покрасоваться не объяснишь – следовательно, привычны к светскому обществу. Да и манеры, и разговор показывают, что из дворян. А раз из богатых дворянских семей, значит, родители их должны быть со связями и уж, наверное, детей своих хотели пристроить на службу в самое наилучшее место. Про все остальное и так понятно, видно с первого взгляда. Елена их хорошо осадила. – Ой! А ведь все верно, все так и выходит. Они ж мне сами жаловались, что в первом классе мест им не досталось, и на есаула жаловаться ходили, что он место занимает. Но как вы все это сразу поняли, за одну минуту, непонятно? – Не знаю, – честно ответила я. – Особо и не размышляла, скорее мне показалось, что все так, а не иначе. Потом немного подумала, и получилось, что угадала. – У меня так не получается. Я, честно сказать, даже пробовала все замечать и свои выводы делать. Потом решила, что это только в книжках может так получаться. – Так какое у вас дело? – Важное! Вы на госпожу Фишер внимание обратили? – На нее невозможно не обратить внимания. – Я не совсем про это хотела сказать. Я про то, как она с Алексеем Павловичем обращается. Он, можно сказать, герой, а к Софье Яковлевне едва не добровольно в крепостные пошел. Помыкает она им хуже, чем своей служанкой, только и слышишь: «Алексей, сделайте то! Алексей, извольте мне помочь! Алексей, проводите меня на перрон, потом в вагон, потом в салон!» Смотреть противно! – И что же вы предлагаете? – Открыть господину Корину глаза! Я задумалась. Выглядело все и впрямь нелепо, морской офицер, герой, по словам Маши, а ходит за чужим, не самым приятным человеком, как на привязи, и все капризы исполняет. Но ведь никто его насильно не заставляет! Так стоит ли вмешиваться? – Даша! – умоляюще посмотрела мне в глаза попутчица. – Он просто человек безотказный. Вы его попросите, он и для вас все сделает. Но вы же не станете злоупотреблять! А она злоупотребляет! Надо ее как-то проучить и заставить относиться если не ко всем, то уж к Алексею Павловичу с уважением! – Вы меня убедили, Маша. Но вот так сразу мне ничего в голову не приходит. Давайте мы немного подумаем, а вечером соберемся и обсудим. Договорились? |