Онлайн книга «Снег»
|
Торн подошёл еще ближе, уперся рукой рядом с моей головой и склонился, так что наши глаза оказались совсем рядом. И его взгляд не предвещал ничего хорошего. – Что это такое? – поинтересовался ровным голосом палача, и, достав из кармана скомканный листок, сунул мне его под нос. Моя записка! Проклятье! Он перехватил мое письмо к лорду! Вот тут мне стало по-настоящему страшно. Желание прижать, наказать уже испарилось, и теперь я не знала, что сказать в свое оправдание. Боюсь, слов о том, что я обиделась, будет недостаточно, ведь своим письмом я его подставила по полной. – Прости, – пискнула, сжимаясь в комочек. – Прости-и-и-ить? – с наигранным изумлением переспросил он, а потом развернул бумажку, и начал читать, – довожу до вашего сведения, лорд Мойрисс, что человек, которому вы доверили везти свою невесту из монастыря, оказался редкостным мерзавцем! Сейчас он меня убьет! Точно убьет! Я стояла ни жива, ни мертва, а Торн продолжал цитировать моменты из моего вдохновенного послания: – Используя свое служебное положение, он воспользовался мной. Как женщиной! Я белела, краснела, обливалась холодным потом, а он стоял надо мной и с убийственной холодностью продолжал добивать: – Обесчестил! Несмотря на мое отчаянное сопротивление! – под конец холодность все-таки рассыпалась, как карточный домик, и он перешел на откровенный рык. Я сжималась все сильнее, мечтая провалиться сквозь землю, переродиться еще раз. В кого угодно! Хоть в младенца, хоть в кактус, только бы оказаться подальше от разъяренного Торна. – Что-то я не вижу, обесчещенная ты моя, ни строчки о том, как ты тайком сбежала в бордель, чтобы снять мужика на ночь? А? – демонстративно покрутил лист, осмотрев его со всех сторон. – Что же ты об этом умолчала, о беспомощная жертва служебного положения? – Эти нюансы показались мне незначительными, – промямлила себе под нос, старательно рассматривая пуговичку у него на плаще. – Да ты что? Незначительные нюансы? – сжав плечо, дернул к себе. Попыталась отстранится вывернуться из его рук, но Торн держал крепко, как нашкодившую девчонку, и мне вдруг снова стало так обидно, что начала от него сердито отбиваться. – Ты сам виноват! – отпихивала его от себя, что было сил, – привез меня сюда, бросил и свалил как ни в чем не бывало! – У меня дел полно! Я не мог сидеть рядом с твоей юбкой и утешать, держа за ручку! – Мне этого и не надо было! – сердито топнула ногой, запыхавшись от тщетных попыток вырваться, – мог просто перед отъездом зайти и сказать, что уезжаешь! Так ведь нет! Плевать ты хотел! Хвост задрал и к хозяину своему понесся, чтобы доложить о своих успехах! – Я тебе еще в дороге сказал, что по приезду в замок, мне опять надо будет уехать по делам. Ты тогда только плечами пожала! – Это в дороге! А потом ты мне и слова не сказал! – Не сказал??? Да я тебе письмо оставил! На тумбочке! – Да, ты что? Другого отмаза придумать не мог? – уперла руки в бока, поражаясь людской наглости, – Типа я должна поверить в эту сказочку? – Тисса! – Света! – Мне больше Тисса нравится! – припечатал, грозно глядя на меня. – А мне нет! – Твои проблемы! – он сердился. Очень сердился, но и я тоже была далеко не в благодушном настроении, чтобы просто так отступить. Я его две недели ждала, изнывая от неизвестности, места себе не находя, волнуясь, черт бы его побрал!!! А он мне тут заливает про какие-то послания! – Что-то я не нашла заветного конвертика! – язвительно смотрела на него. – Значит плохо смотрела! – Серьезно? – отпихнув его от себя, уверенным шагом подошла к тумбочке и с наигранным интересом начала осматривать ее со всех сторон, – и где же наше письмецо, а? Тут нет. Заглянула в ящик: – Тут тоже нет. Странно. Бросила в его сторону ядовитый взгляд. – А может здесь? – подняла книгу, лежащую на тумбочке. И тут… Шлеп. на пол упал конверт. С надписью «Тиссе». Мля. Такой дурой я себя не чувствовала давно. Смотрела на этот несчастный конверт, как коза на балалайку, чувствуя, как заливаюсь румянцем. Эх, я и молодец! Умница. Книга оказалась скучной, и я как бросила ее на тумбочку, не глядя, так больше и не прикасалась к ней все эти дни. Осторожно, украдкой глянула на Торна. Он стоял, прикрыв глаза, сжав пальцами переносицу, и похоже медленно считал, чтобы обрести внутреннее равновесие. – Мог бы отдать его мне в руки, – выдала сердито, чтобы хоть как-то избавиться от неловкости. – Мне некогда было ждать! Я спешил! – Надо же, деловой какой, – проворчала себе под нос, а словив от него недовольный взгляд, вообще заткнулась. Я тут две недели запал копила, чтобы ему все высказать, а оказывается, что еще и виновата сама. Засада. Полная засада! – Ну, это… – пробубнила, глядя себе под ноги и смущенно разглаживая свой подол, – я, наверное, была неправа. Приоткрыв один глаз, посмотрел на меня сквозь пальцы. С таким ироничным изумлением, что снова начала краснеть. Он меня точно считает ненормальной! Неадекватной. Взбалмошной, барышней, категорически не водящей дружбу со своими мозгами. Это перерождение во всем виновато! Раньше я спокойнее была! Без повода из крайности в крайность не бросалась. Это только здесь и сейчас крышу сносить начало. Возможно, на этой ноте выяснение отношений можно было прекратить. Повиниться, подлизаться, преданно заглядывая в глаза, но что-то меня дернуло продолжить: – И вообще, записка – это не оправдание! Ты поступил как самая настоящая свинья! – С чего бы это? – Бросил меня здесь, одну! Наплевав на все! Попользовался в свое удовольствие и свалил. По делам! У него желваки на скулах заходили от бешенства. Мужик явно на грани балансировал: – Ты, – шумно выдохнул, замолчал на мгновение, потом продолжил, – ты точно дура! Ты… У меня даже слов нет! – А ты постарайся, – язвила от души, при этом чувствуя себя уверенней. Правильно говорят, лучшая защита – это нападение, – подбери словечки-то! Объясни мне что к чему! – Не-е-е, – категорично покачал головой, как-то недобро усмехаясь, – даже не подумаю! У тебя так здорово получается всему находить объяснения, вот и разбирайся сама что, как и почему! Я ничего тебе говорить не буду! Ни в одном из твоих выводов разубеждать не стану! А то заскучаешь бедная, придется тебе новую ерунду придумывать. – Ах ты… да ты… – моему негодованию не было предела. Подскочив к двери, широко ее распахнула и указала пальцем вон, – проваливай! |