Книга Сила рода. Том 4, страница 37 – Павел Вяч

Ого, частичная трансформация? Манул совсем не держит себя в руках. Или в лапах?

— Ты знаешь правила, — упрямо повторил Виктор, а за его спиной собрались все присутствующие в зале Вояки. — У нас договор.

— Он с-специально прис-шел с-сюда, — прошипел Манул, не сводя с меня ненавидящий взгляд. — С-спрятаться за вас, пос-ссорить нас-с!

— Куда хочу, туда и иду, — я крутанул в руке шест, проверяя его баланс и вышел вперёд.

Уж что-что, а прятаться за чужими спинами я не привык.

— А ты, Манул, видно, не первый договор нарушаешь? — я внимательно смотрел на коротышку, чьи руки превратились в когтистые лапы.

— Заткнис-с-сь! — прошипел перевертыш, отчего-то медля.

Хотя, на его месте я бы тоже не спешил нападать. Всё-таки двадцать одаренных Воинов с гирями, грифами и блинами — серьезная сила.

— Не тебе меня затыкать, — я сделал ещё один шаг навстречу перевертышу. — Трепло.

Сказать, что я рисковал — не сказать ничего.

Но другие альтернативы были ещё хуже.

Весь срок ходить, ожидая удара в спину? Постоянно быть в напряжении, помня про мстительность кошачьих? Согласиться с условиями Манула, прогнувшись под него?

Ну уж нет.

Хотел перевертыш поставить «зарвавшегося малыша» на место — пусть попробует.

Вот только бой будет идти на моих условиях и в моем месте. Да, он сильнее, но сейчас, с силой рода за плечами я чувствую переполняющую меня уверенность.

Как там было в одном фильме? Сила в правде? так вот, правда сейчас за мной.

Главное, чтобы он сейчас не отступил…

— Ты ходящ-щий труп, — с яростью прошипел Манул, делая шаг назад. — Я тебя…

— Беги отсюда, нытик, — перебил я его, прибегая к тяжелой артиллерии. — Иначе постигнет тебя участь твоего барака!

Да грубо, да некультурно и невежливо. Да, манипуляция в чистом виде. Но других вариантов я не видел.

— Ррррррррррау! — Манул с рычанием бросился на меня, на лету превращаясь в пушистого кота.

За спиной привычно уже распахнулись невидимые крылья ауры, а я почувствовал, как тело наполняет мощью.

— Помогу, — прошептал отец, стоящий у левого плеча.

— Поддержу, — шепнул дядя, вставая у правого.

— Подсобим, — деда Юра и деда Серафим шагнули прямо в меня, и я почувствовал, пьянящую силу обычного работяги и остроту восприятия лесника.

— Посмотрим, — хором отозвались прадеды, вставая за спиной.

Дзанг!

Гриф крутанулся в моих руках, будто прутик, и Манула, который хоть и изогнулся в прыжке, но от удара уйти не сумел, отбросило назад.

— М-м-м, — промычал перевертыш, с трудом поднимаясь на лапы. — М-м-м…

— Ничего личного, Манул, — я, чувствуя, как сила рода потихоньку истончается, подскочил к кошаку и хладнокровно обрушил гриф ему на переднюю правую лапу.

Хрусь!

— Ррррраааааа! — полузарычал-полувзвизгнул перевертыш.

— Клятву или башку пробью, — потребовал я, взмахнув грифом.

Стальной лом с гулом рассек воздух, а Манул загнанно зашипел.

— Ну как знаешь.

Я взмахнул грифом, уже прикидывая про себя, как буду решать вопрос с Медведем и Тигром по поводу убийства одного из перевертышей.

Мысли промелькнули в голове словно молния.

Вира. Торг. Проблемы с Вояками и перевертышами… А если не убивать? Но тогда как? Обездвижить? Хм, а это мысль.

— Я не буду тебя убивать, — я холодно взглянул на Манула. — Просто перебью позвоночник.

Загудел рассекаемый грифом воздух, а Манул взвизгнул словно поросенок.

— Паф!

Вздыбленная шерсть Манула смягчила мой удар, но я, не растерявшись, снова вскинул гриф в воздух.

— Стой! — пискнул Манул.

— Клятва! — потребовал я.

— Клянусь! — срываясь на рык крикнул перевертыш. — Что буду служить верой и правдой Михаилу Иванову до конца его срока!

— Ты дурак? — я с изумлением посмотрел на Манула. — Мне рабы не нужны. Просто поклянись, что ни словом, ни делом не навредишь мне.

— Клянусь Сердцем рода, что ни словом, ни делом не наврежу Михаилу Иванову! — послушно протараторил перевертыш.

— Тебе помочь дойти до дома? — уточнил я, чувствуя, как присутствие рода сходит на нет.

Манул тут же замотал головой, смотря на меня затравленным взглядом.

— Нет так нет, — я пожал плечами и вздохнул, с интересом следя, как перевертыш перекидывается в человека. — Вот видишь, Манул, к чему приводит недооценка собеседника. Мы могли оба выиграть от успешной коммуникации, но ты решил положиться на силу.

Я без боязни повернулся к коротышке спиной, не переставая отслеживать его эмоции, и понес гриф на место.

— В очередной раз убеждаюсь, что большинство разумных ценят только силу. Причем грубую силу. Но противника никогда нельзя недооценивать. Особенно когда, — я посмотрел на пятящегося к выходу перевертыша, — за ним стоит род.

Манул лишь молча кивнул и, бережно баюкая правую руку, выскользнул из зала.

— Впечатляет, — протянул Виктор в повисшей тишине. — Справиться с зордом… Да ещё и в таком возрасте…

— Это не зорд, — поправил Виктора Руслан. — Это перевертыш.

— Да какая разница, — махнул рукой Воин, и его движение послужило сигналом для остальных заключенных.

Кто-то принялся спорить о разнице между зордами и перевертышами, кто-то вернулся к брошенному железу, кто-то с интересом обступил меня.

— Кстати, мне показалось или от Михаила смертью повеяло? — уточнил любопытный Руслан.

— Силу рода призвал, — авторитетно заявил Виктор. — Мой командир тоже так умел.

— А разве её не все дворяне могут призывать? — тут же задался вопросом кто-то из Вояк.

— Иди спроси у них, — немедленно предложил чей-то насмешливый голос.

— Не, ну а что? — не смутился Вояка. — Логично же?

— Логично, — согласился Виктор. — Надо у М… м-м-м… у Михаила спросить.

От меня не укрылась заминка Виктора, и я тут же сделал себе пометку насчет таинственного Макса. Может я и ошибаюсь, но думаю Виктор имел ввиду именно его.

— Михаил?

— Нет, — ответил я, вспоминая уроки в гимназии. — Не все.

— Я слышал, — негромко произнес один из мужчин, но все тут же замолчали и посмотрели на него. — Что род помогает только тем своим сынам, которые идут путём Чести.

Ростом этот мужчина был примерно с Виктора, может даже чуть поменьше.