Онлайн книга «Женить нельзя помиловать»
|
С первыми тремя пунктами проблем не возникло. С последним, впрочем, тоже. Судя по всему; наш гном времени зря не терял: он дождался вечернего дилижанса и с комфортом отбыл в Хойру. Там бородатый наверняка планировал пересесть на другой дилижанс и отправиться на родину. От княжества же до перехода в Дальне-Руссианский Предел, как мы недавно убедились, всего ничего. Впрочем, вполне вероятно, что у гнома были другие планы. Мы отменно выспались, плотно позавтракали и навьючили всех четырех драконозавров (неугомонного Ветерка, разумеется, пришлось брать с собой). К тому моменту прибыл Нотус и битый час опутывал весь дом, двор и хозяйственные постройки паутиной чар против влаза, влета, вполза и влома нежелательных личностей. Добросовестный магик считает нас в числе своих лучших клиентов, а потому он настоятельно советовал также подвесить на ворота автоматически срабатывающую молнию о семи зубцах. Я сдуру чуть не согласился, но Глори тут же заявила, что разбираться с маршалом и убирать трупы прохожих, постучавших в ворота с целью попросить воды, будет он сам, и Нотус скис. Сердечно распрощавшись с Картавым, мы выехали на большак. Ласково пригревало солнце, легкий ветерок доносил запах цветущего миндаля, на небе не было ни облачка. Я посмотрел вперед, на расстилающуюся перед нами дорогу, и в носу у меня немедленно засвербело. Эге! Безошибочный признак надвигающихся приключений. Причем в изрядном количестве. Как я по всему этому соскучился!.. Первое из приключений ожидало нас уже на следующий день. Переночевав на каком-то одиноком хуторе и отмахав с полсотни километров, мы свернули в рощицу перекусить. И тут… — Геть, братва! Гном! Голос был настолько мерзким, что мог принадлежать только грабителю. — А ну, бородатый, стоять-бояться! Кому говорю, стой смирно, а то пасть порву! Видал ножичек? Гы-гы-гы! — Гном? — подняла брови Глори. — Как вы считаете?.. — Маловероятно, — прошептал Бон, на всякий случай заряжая арбалет. — Он же не единственный гном во всей округе… И потом, в дилижанс мог садиться и не Римбольд. В конце концов, для большинства людей все гномы — на одно лицо… вернее — на одну бороду… — Ух, какая цацка! — ликовал за кустами обладатель мерзкого голоса. — Тока глянь, Хмырь! — Что там? Золотишко? Славно, славно… — послышался ответ неведомого Хмыря. — Это по-каковски написано? По-гномьи, что ли? Эй, Доцент! М-да, как говорится, мычанье было им ответом… — Ты че, он и по-нашенски-то отродясь ни читать, ни писать не умел. За то Доцентом и прозвали… — Поумничай мне еще, Косой! Моргалы выколю! Станешь Слепым!.. Хмырь, ты чего ему в пасть затолкал? — Дык его ж собственную бороду и затолкал. Шикарный кляп получился! Че, вынуть? — Оставь, еще орать начнет. Давайте-ка лучше глянем, что нам Ссуф в его мешке послал. — И то верно! — Даже если я и ошибаюсь, — прошептал я, — разбойники в неполных двух днях от Дыры — это сущее безобразие! Куда только Домби смотрит? Домби-Крюк — наш маршалл, другими словами — начальник полиции. В прошлом он сам неоднократно выходил на большую дорогу, но потом завязал и теперь ловит бывших коллег так же лихо, как раньше чистил карманы неосторожных путников. Он, помнится, и меня как-то пытался упрятать в каталажку под предлогом того, что я-де слишком громко пел в неурочное время. После того как его отскребли от стены дома, Домби больше не принимал таких опрометчивых решений… Мы с ребятами немного пошептались, после чего Бон и Глори разъехались в разные стороны, огибая место, с которого слышался привлекший наше внимание разговор, а мы с Извергом и Ветерком нарочито громко поехали вперед. Поняв, чего я от него хочу, мой черный приятель топал с большим энтузиазмом, умница Ветерок изо всех сил пытался не отстать от папаши, а я насвистывал какую-то веселую мелодию. В итоге мы могли быть уверены: не заметить нашего приближения смог бы разве что глухой на оба уха. А таких, как показывает практика, среди разбойников ничтожно мало. Издержки производства, так сказать… — Геть, братва! Еще ктой-то прется! — Хмырь, глянь! Ну, что я говорил? Кусты зашуршали, и передо мной появился тощий мужичонка, вполне оправдывающий свою кличку. Судя по обилию разнообразных шрамов, украшающих чумазую и небритую физиономию, он не слишком хорошо владел ржавой (и, готов спорить, тупой) гвизармой, направленной мне в грудь. Кстати, у меня было смутное ощущение, что и физиономию, и гвизарму я раньше уже видел. — Тпру, приехали! — объявил мужичонка уже знакомым мне «злодейским» голосом. — Привет, приятель! — беззаботно ответил я, игнорируя гвизарму и источаемый Хмырем запах жареного лука и перегара. — От приятеля слышу! Ты хто? — Я-то? Я так, путешественник… — Да ну? А я, стал-быть, разбойник. Гы-гы-гы! Чего ж ты, дуралей, не по большаку путешествуешь, а в лес поперся, верхами, да еще и с поклажей? Ответить мне помешал окрик того, кого недавно именовали Доцентом: — Хмырь, ну чего там? — Мужик! — заорал, оборачиваясь, доходяга. Изверг вопросительно зыркнул на меня, я покачал головой. Разумеется, с горе-разбойником и его железякой я бы справился, даже стой он ко мне лицом, но действовать пока было рано. Тем временем парочка продолжала перекрикиваться: — Сам слышу, что не баба! Хотя зря. Один? — Два! — радостно завопил Хмырь, вновь поворачиваясь ко мне и поднимая опущенную было гвизарму. За древко он хватался, как за оглоблю. — Чего — «два»? — Драконозавра. — При чем тут драконозавры? Он один? — Кто? — Мужик, придурок! — А-а… Мужик-придурок один… — Хмырь посмотрел на меня, почесал укушенную комаром щеку и добавил: — Хотя мяса хватило бы на двоих… Так-так, это я, значит, придурок? Ну, погоди у меня… — Тащи сюды! — Слыхал? — поинтересовался у меня Хмырь. — Слыхал. Это кто? — Спрашиваю тута я… то есть мы. Лесные, стал-быть, братья. И сейчас мы тебя, дылду, будем немножко грабить. Так что давай… Что я должен давать и кому, разбойник поведать не успел. Как только он опустил гвизарму и протянул руку, чтобы схватить Изверга за повод, мой приятель аккуратно сжал его запястье зубами. Оружие брякнулось на землю, а Хмырь с ужасом уставился на драконозавра, будто тот уже откусил его кисть и в данный момент пережевывает. — Зверюшка сегодня еще не завтракала, — ласковым голосом соврал я; — Так что не вздумай дергаться и поднимать шум. Сколько вас? — Трое, — просипел он резко севшим голосом. |