Онлайн книга «По праву короля»
|
Труди прикусила губу. Дурой она не была, а потому и догадалась легко. – Ативернец? Кто-то из них, да? Тира вздохнула. А потом опустилась рядом с матерью на колени, ткнулась лицом в старое платье со следами штопки, позволяя родной теплой руке гулять по серебристым косам. – Да, мам. Он из Ативерны. И слезы хлынули потоком. Труди скрипнула зубами – убила б негодяя, который решил, что дочка для него нехороша, просто убила бы, и принялась уговаривать, словами выводя боль. – Ну и пусть его… тебе замуж за него надо? А то ведь можно и просто ребеночка родить, воспитаем… Тира задумалась. Явно, потому что тяжело дышать перестала, и плакать, кажется, тоже. – Думаешь, мам? – Уверена. Ты только роди, а уж остальное – мое дело. – Он не согласится. Никогда… – Главное, чтобы Флейна благословила, а остальное – ерунда, – Труди и не сомневалась. – Ты у меня девочка красивая…. – Да не в красоте дело. Он мне жизнь испортить не хочет. И себе тоже! – А что плохого в любви? – У него такое уже было в семье, мам. И большим горем обернулось. Потому и не рискнет никогда… – Вот оно что… Неведомый ативернец оборачивался другой стороной. Да, любовь – это замечательное чувство, но как часто оно несет боль и горе? Сколько потом подушек изгрызено, сколько глаз от слез ослепло? И если он это понимает, значит неплохой человек-то. А тогда – тем более. – Тира, доченька, тогда у тебя только один выход. – Какой, мам? – Ты его любишь? – Да. – Тогда будьте вместе. Вот сколько вам отмерено, столько и будьте. Считай, что я вас благословляю. А если дите случится – вырастим. Только в радость будет… Тира прерывисто вздохнула. – Мам, а если он не согласится? – Тира, детка, а ты сходи, в зеркало поглядись. Аргумент был увесистым. Но не до конца. – Это нечестно. Труди ответила дочери легкой улыбкой. – Детка, в любви часто нет места честности. И спорить с ней было сложно. *** До посвящения Тира решила не говорить с Ричардом. К чему? Во-первых, страшновато. Во-вторых, тоже страшновато. И времени слишком мало. И неизвестно, какие бывают последствия от плотской любви. То есть известно, но – вдруг? У всех ведь это по-разному происходит, а тело – такое же оружие воина, как его клинок. И оно должно быть сильным, гибким, послушным… вдруг что-то поменяется? Тира не хотела рисковать. И вот – наступило то самое утро. Всего их было тринадцать новиков, ребят, которые мечтали о воинских клинках. Двенадцать парней – и она, одна девушка среди них. Из разных кланов, из разных уголков Вирмы… За завтраком Олав называл их, одного за другим, и юноши вставали, и замирали. Встала и Тира. Вопросы были для всех одинаковые, самые обыкновенные. Уверены? Дороги назад ни для кого не будет, на вас смотрят боги! Никто не отказался. И двенадцать парней и одну девушку препроводили в отдельный дом. Им не стоит общаться с другими людьми, разделять с ними хлеб и воду, принимать от них что-либо… Кому охота привлекать к себе внимание богов? Здесь и сейчас они еще не высказали свою волю. Вот, скажут, тогда и видно будет. Кого в воины, кого землю пахать. К чести ребят, лишнего они себе не позволяли. Понимали, что можно и крепко нарваться, все же Олайв – бог серьезный, и не поймет подлого отношения к женщине. А подшучивания, подколки по поводу баб, которым только дай волю… Тира и худшего ожидала. Смех, язвительные слова – безусловно, это будет. А вот насилия бояться не стоит. Есть вещи, которых боги решительно не одобряют. Одно дело, когда после боя, в горячке… Не сказать, что Флейна за такое благословляет, но и проклинать не будет. А если сейчас попробуют обидеть Тиру, возможно худшее. Вплоть до болезней, бесплодия, или вообще – смерти в первом же бою. А к чему кроликам – мечи? Им для жизни другое потребно, уж никак не воинское дело… Шуточки были, но к ним Тира привыкла. Подождем до первого испытания, тогда и посмотрим, кто будет смеяться последним. Уэльстер, Дорсан. Барон Фремонт явился с раннего утра. В парадном камзоле, при оружии и с громадным букетом цветов, половину из которых Лиля забыла еще во времена оны. Когда в школе прошли ботанику. – Ваше сиятельство, граф Иртон. Джес поклонился в ответ. – Позволено ли мне будет принести свои извинения… – Барон, – Джес смотрел холодно. – Ради нашей прошлой дружбы я забуду о вчерашней ситуации. Но видеть вас более никогда не желаю. Эдвин вздохнул. – Граф, мне очень жаль. Я всего лишь хотел… – Познакомить мою жену со своим близком другом, – припечатал Джерисон, давая понять, что все знает и верит Лилиан. Эдвин сощурился, становясь похожим на больную крысу. Почему Джерисон раньше не замечал этого сходства? – И что в этом удивительного? С прошлого вашего визита я понял, что у вас с супругой не лучшие отношения… – Это было давно и неправда, достопочтенный Фремонт, – мурлыкнула Лиля, подходя к супругу. Ляля и Нанук, которые сопровождали ее сегодня, косились на барона вполне себе плотоядно. А что? Попробовали человеческой кровушки? Теперь это стррррашные собаки – людоеды. Ляля – точно. Барон склонился перед графиней в низком поклоне по всем правилам этикета. – Ваше сиятельство, я понимаю, что вчера… – Произошло досадное недоразумение. И прошло, – отмахнулась Лиля. – Позволен ли мне будет преподнести вам эти скромные цветы в знак моего глубочайшего сожаления о происшедшем? Лиля положила руку на плечо мужа. – Джерисон? Граф тряхнул головой. Накал сцены сбился, вызывать мерзавца на дуэль уже не хотелось, ну и… – Эдвин, иди отсюда. – А? – опешил барон. – Идите, достопочтенный, к другу, – Лилиан безмятежно улыбалась. – Желаю вам провести с ним в компании еще не один год. И чтобы вас никто не разлучил. Эдвин поперхнулся. Да, армейские шуточки, они такие, своеобразные. – Ваше сиятельство… Но никто уже не обращал на него внимания. И ведь даже на дуэль не вызовешь. |