Онлайн книга «Звени, монета, звени»
|
Воин нехотя отводит меч, но не убирает его в ножны; коридорный, еще не до конца уверенный в том, что он по-прежнему жив, прислоняется к стене. Конюх тут же принимается кланяться и благодарить добрых господ, желая им всяческих благ, но тут же замолкает, когда меч нацеливается на его живот. – Вы знаете, что это означает? Фрэнк, голос которого опасно мягок, медленно прикасается к метке Алого Ордена. Коридорный, всё еще не оправившийся от потрясения, торопливо кивает, конюх тоже. – Хорошо, но я всё же напомню. На всякий случай. Итак, этот знак, который невозможно подделать, говорит любому в Северном Пределе, у которого есть глаза: забудь. Забудь то, что ты видел и слышал на всю жизнь, если хочешь, чтобы она и дальше продолжалась. Вам всё ясно? Выслушав дружные и весьма бессвязные подтверждения, воин наконец убирает меч и добавляет: – Я рад. И запомните: если любой из вас еще хоть раз окажется перед этой дверью без очень веских причин, то я выпотрошу его как треску. А теперь – убирайтесь! Проследив, как перепуганные до смерти слуги с грохотом скатываются по лестнице, Фрэнк возвращается в комнату и запирает дверь на засов. – Они точно говорили правду? – спрашивает он, усаживаясь на свое место. В ответ я пожимаю плечами: – Надеюсь. – Ты хочешь сказать, что не уверен? – Я хочу сказать, что проверять их более тщательно у меня нет ни желания, ни времени. В любом случае ты их так напугал, что… – Хотелось бы верить… Но завтра с утра нам лучше переселиться в какое-нибудь другое место, более скромное и безопасное. Я уже жалею, что не настоял на предложении Делонга. С двумя-тремя алыми братьями в качестве стражей я бы чувствовал себя куда увереннее. Ну ничего себе! Мои брови против желания приподнимаются: – Уж не страх ли я слышу в твоем голосе? – При чем здесь страх? Просто у меня нехорошее ощущение, что наш враг сейчас хозяин ситуации, и это мне не нравится. – Хм, кто бы спорил… Минуту оба молчат, потом я встаю и некоторое время копаюсь в своей сумке. – Вот. Давно пора было дать тебе это. Воин с интересом рассматривает предмет, лежащий на моей ладони. – И зачем мне эта побрякушка? – Эта «побрякушка», как ты ее называешь, великолепная помощь в сложной ситуации. К сожалению, она у меня лишь одна. О Четыре! Если бы я вовремя дал ее Кольне, то он скорее всего был бы жив! Пожав плечами, Фрэнк надевает на правое запястье широкий витой браслет из белого металла, похожего на серебро. – Ты доволен? – Вполне. – И как он мне может помочь? Испепелит недоброжелателя, что ли? – Доверься мне. Просто доверься и носи браслет, не снимая, пока я не разрешу. Договорились? Воин вновь пожимает плечами, будто говоря: ладно, ты здесь главный. – Тебе не кажется, что мы несколько отвлеклись? – Возможно. Итак, как я говорил, в правдивости рассказа хозяина и повара «Леопарда» я абсолютно уверен. Каждый из них изложил именно то, что видел. – Допустим. И что с того? – Что с того? Да то, что Трейноксис и его подручные, если таковые есть, прекрасно знают, что мы в Лайдоре и ищем их. Что они тоже находятся здесь, или по крайней мере находились до сегодняшнего утра. Что… – Погоди. Теперь давай помедленнее и с объяснениями. Я не успеваю за твоими мыслями, о Мудрый. – Хорошо. Ты помнишь дом Керволда и старика Димаста? – Конечно, по… Что?! – Вот именно. Спорю на свою бороду, что до появления там Трейноксиса Димаст был не более гельт, чем ты или я. Я уверен: его сделали таким, каким мы его нашли. – Но это значит, что если бы Кольна пришел сюда… Я устало киваю: – Я бы тут же убил его. Похоже, именно на это наш враг и рассчитывал. Он прекрасно знал, что любой Мудрый не может себя контролировать в присутствии гельт, что он будет действовать молниеносно и совершенно однозначно. – Какая мерзость! Получается, что если он, не приведи Четыре, доберется до меня раньше, чем я до него… – Увы. Наше служение не позволяет нам колебаться, даже если состояние гельт охватывает очень близкого, родного человека. Мать, ребенка, любимую… Прищурившись, воин смотрит на меня с нескрываемым неодобрением: – Чем больше я узнаю, тем больше понимаю, что Четыре, да простят Они мое богохульство, не столь уж благи. – Возможно. Но не забывай, что в обычной ситуаций появляется не больше одного-двух гельт во всех четырех пределах за несколько лет. И лишь несколько раз за всю историю, насколько мне известно, это была женщина. Ребенок – ни разу. – А многих… – Это не имеет никакого отношения к нашему делу! Я резко встаю, подхожу к окну и долго всматриваюсь в ночь, будто хочу разглядеть что-то в темноте. О Всеблагие! Несмотря на то, что вы избрали меня столько лет назад, я до сих пор так и не привык к этой части своего служения! – Восемь, – наконец глухо произношу я, не оборачиваясь. – За пятьдесят четыре года я лично уничтожил восемь человек… Некоторое время мы оба храним молчание. Наконец я задергиваю портьеру и вновь занимаю свое место за столом. – Тот браслет, который я тебе дал… Пока он на твоей руке, никому не удастся помутить твой разум. И довольно об этом. Фрэнк внимательно смотрит на виток белого металла, охвативший его мускулистое запястье, и в его глазах читается нечто, похожее на уважение. – Тогда, если позволишь, последний вопрос. Ты смог бы так? – Нет. Нет, нет и нет! – Я сам удивляюсь своей вспышке. – Никогда я, да и любой другой Мудрый, не стал бы делать подобное! Безумие – кара Четырех, и не нам, Их слугам, тщится сравниться с Ними! – Извини, – коротко кивает Фрэнк. – У меня и в мыслях не было подозревать тебя в чем-то подобном… Но всё же чисто технически – смог бы? – Вряд ли, – уже спокойнее отвечаю я. – Да и к чему? Если даже случится чудо и человек превратится в гельт, я тут же перестану себя контролировать и уничтожу его. Это была бы просто неразумная трата времени и сил… – Так я и думал. – Теперь я не успеваю за твоими мыслями. Куда ты клонишь? – Всё очень просто. Если Трейноксис действует в одиночку, как мы думаем, то он кто угодно, но только не Мудрый. – Да, ты прав… Некоторое время мы вновь молчим, а потом я хлопаю ладонью по столу: – Ладно, продолжим! Делонг сказал, что как только он узнал о смерти Кольны, то сразу же распорядился начать поиски. |