Книга Волшебница Вихря, страница 27 – Галина Мишарина

– Я никому не лгала! Каждый имеет право на тайны, что не навредят другим!

– Только если ты со своими секретами не стремишься изменить Вихреградье.

У меня упала челюсть.

– Ты сошёл с ума?

– Здесь не любят ведьм.

Он точно был безумен.

– Я не ведьма! С чего ты взял, что у меня есть хоть какое-то колдовство?!

– Спеси много. Трудиться не любишь. Всё погулять или посидеть в теньке, за всеми наблюдая. Я видел,какты смотришь, Веда.

– Как? Ты вот тоже сейчас на меня пялишься пристально и зло, я же тебя колдуном не считаю!.. – Я сжала зубы и поглядела ему прямо в глаза: – А ремесло вышивальщицы – нелегкий труд. Ты сам-то пробовал хоть раз? Я вот и с мечом умею обращаться, пусть и как плохой ученик, но всё же! И могу сказать тебе, Шимель, что оба этих занятия требуют сноровки и терпения!

– Не строй из себя жертву, Веда, – склонился ко мне мужчина. – И знай, что я за тобой присматриваю. Вздумаешь что-то учудить – пожалеешь!

Я ударила его, но не по лицу, а в плечо.

– Не приближайся ко мне, ты!.. Думаешь, можешь меня напугать? Нападаешь на девушку под предлогом защиты крепости, даже толком не разобравшись, виновна ли она, и считаешь себя этаким благородным драконоборцем? Ты жалок, Шимель. Я думала, ты добрый! Хочешь знать, действительно ли полюбила кого-то? Да! Но это моя справедливая тайна, и только моё решение не открывать её до поры… Или никогда не раскрыть. А решать, есть ли у меня право быть здесь и заниматься подходящим мне ремеслом, будет только Влас Вихрь. Он меня принял, он меня, если будет нужно, и прогонит. Прощай. Надеюсь, больше ты ко мне никогда не подойдёшь.

Слава богу, он не стал меня преследовать. Хватило ума понять, что не стоит сомневаться в решении вожака. Или ему просто неохота было связывать с вопящей и хлюпающей носом девчонкой.

Я не пошла к озёрам. Было уже не до купания. У берега, под откосом, имелось укромное место. Я направилась туда, с трудом сдерживая слёзы и стараясь шагать ровно и спокойно, но уж скрывшись от посторонних глаз за камнями, заплакала в голос.

Всё-таки что я сделала не так? Почему мешала мужчинам? Я в жизни никого не обидела, и никому не дарила ложных надежд! А что глядела на людей с внимательным интересом – разве это преступление? Или Шимель так напал на меня, потому что знал о проклятии Власа? Может, он считал, что я хочу усугубить страдания вожака?

Мне стало так одиноко и холодно, что хоть вой! Однажды я видела, как деревенские для ритуала очищения притащили к дому старейшины молодого волка. В его глазах была такая отчаянная боль, такая бешеная прощальная ярость, что хотелось самой стать зверем, и кинуться на людей, отстаивая своё право на жизнь. Порой мне даже снилось, что я действительно стала волчицей, вот только не спасающей, а пленённой вместе с вожаком. В этих кошмарах мы погибали вместе, и было неоткуда ждать помощи.

Никто не встрепенётся. Никому не было дела до меня. И я не обижалась на Элика, наоборот, была рада, что он не ведает моих страданий. Нечего разбавлять мёд его счастья ядом моей печали.

– От кого спряталась?

Я вскинула заплаканное лицо: Влас! Неужели по звуку нашёл?

– Я просто здесь сижу, – глупо ответила я, пытаясь утереться рукавом.

– Ты просто здесь плачешь. Кто обидел?

Я молчала. Слёзы катились по щекам беззвучно, капали с подбородка, и мужчина опустился рядом на песок.

– Расскажи мне, Веда.

– Ничего не случилось, – прошептала я. – Никто ни в чём не виноват.

– Уверен, ты бы не стала плакать без причины, а я готов тебя выслушать.

У меня дрожали губы. Не буду рассказывать. Если начну про Шимеля – придётся и про тайну, а упомяну о своей невыдуманной любви – он снова рассердится.

Влас вздохнул и вдруг взял меня за плечо, притягивая к себе. И было в этом прикосновении столько чарующей, бережной силы, что я долго не раздумывала – залезла к нему на колени, обхватила руками за шею, пряча лицо на широком плече, и заревела.

Влас не оттолкнул меня, наоборот, прижал к себе крепче, погладил по спине. Руки его были такими горячими и ласковыми, что я почувствовала себя маленьким котёнком, которого кто-то злой пнул, а добрый взялся утешать. Сердце моё разрывалось – то ли от боли, то ли от счастья. Мужчина ничего не говорил мне, его объятие было куда лучше слов утешения. Я почувствовала, как пальцы его коснулись моего затылка, сжали косу, скользнули по гладкому плетению. Второй рукой он обхватил меня за пояс, и мужская ладонь казалась необъятной.

Мы долго так сидели: я плакала, он слушал. Было в нашей близости особое очищение, которого не добиться мылом и тряпками. Я чувствовала, что Влас нуждается во мне не меньше, чем я в нём. Была ли у него когда-нибудь женщина, которую можно, усадив к себе на колени, обнять и утешить? И была ли та, которая готова ради него отправиться в саму чёрную смерть? Тогда-то я и решила, что, погибни Влас, и мне незачем оставаться под солнцем. И неважно, что мы никогда не станем мужем и женой по закону Вихрей.

– Ну вот, – проворчал мужчина, тихо поглаживая меня по спине. – Хоть немного успокоилась, маленькая. Пойдём домой?

Я всхлипнула.

– Прости, что я к тебе без спросу полезла.

– Я обнял тебя первый, – усмехнулся Влас. – Давай-ка, поднимайся. Скоро дождь начнётся.

– Ты всегда знаешь, что пошлёт нам небо?

– Почти всегда.

Я слезла с его колен, и Влас поднял меня, взяв под локти. Каким он всё-таки был высоким! Я выдавила улыбку:

– Спасибо тебе. Обычно я плачу в одиночестве, но рядом с тобой, оказывается, легче.

– Я рад, что смог помочь, – кивнул Влас. В его глазах полыхало что-то странное, едва уловимое.

Мы пошли обратно в замок. На этот раз Влас не вёл меня и не нёс, просто шёл рядом, почти касаясь пальцами. На радость у меня не было сил, а тут ещё навстречу вышли два воина:

– Там драка случилась, – сказал один, почему-то глядя на меня.

– Но никто сильно не пострадал.

– Кто и что не поделил? – спокойно спросил Влас.

– Элик и Шимель.

Я не смогла подавить тяжёлого вздоха. Скорее всего, брат узнал, что мужчина меня обидел, вот только как? Как вскоре выяснилось – тот сам признался. Назвал меня странной и непутёвой, а Элик, недолго думая, засветил ему в глаз. И удивительно, что достал, учитывая, каким опытным бойцом был Шимель!

Теперь оба сидели во дворе, на разных лавках, и друг на друга не смотрели. Я поспешила к брату.

– Элик!

– Привет, сестра. Извини, я слегла вышел из себя…

– Влас, мы их едва растащили! – пожаловался Егор. – Шимель говорит, что Веда колдунья, раз на многих так действует, а Элик назвал его… – Он бросил на меня быстрый взгляд и не договорил. – В общем, он ударил первым.