Книга Волшебница Вихря, страница 65 – Галина Мишарина

– С вашими воинами, – кивнула Люсьен. – И всего-то на полчаса на рассвете, когда волшебство льётся плавнее всего.

– У меня есть к вам вопрос, если позволите, – опомнилась я.

Мужчина снова кивнул.

– Слушаю.

– Как к вам можно обращаться?

– Просто Арви. По имени меня называют только близкие – жёны, родители и братья с сёстрами. Ещё вопросы?

– Потребуете ли вы с нас что-то за кров? – вызывающе спросила Люсьен, и я слегка покраснела. Действительно, мало ли?

– Нет. Уж точно не буду принуждать к близости, если вы об этом.

– А если возвращение наших мужей затянется? – спросила я.

– Ничего. Пока вы здесь – вы будете получать всё необходимое и никем не будете обижены. Позвольте мне проводить вас в гостевые покои, Люсьен и Веда из Вихреградья.

Нам ничего не оставалось, кроме как пойти за ним, и снова я разглядывала расписные стены, тонкие резные колонны и множество длиннющих галерей, что соединяли разные залы.

Комната, куда нас поселили, оказалась большой и светлой. Вместо кроватей там лежали толстые тюфяки со множеством цветных подушек, а столы были всего в ладонь высотой. Мы успели только глянуть на океан из окна, как мужчина позвал кого-то из коридора.

– Маар, проследи, чтобы у наших гостий было всё необходимое, – приказал главный лев, и в комнату вошла стройная молодая женщина.

– Да, господин, – отозвалась она. – Не желают ли гостьи ванную? Принести ли вам более удобную одежду?

Тогда мы отказались переодеваться и обошлись без ванной. Обе были слишком напряжены, и ждали подвоха. Даже спать не могли нормально – Люсьен всю ночь бродила по комнате, а я сидела у окна и смотрела на океан. Где сейчас были Влас и Слав? Добрались ли до островов Пустоты, или, всё вспомнив, вернулись в Ненастье? Ведьма не могла просто стереть нас, наверняка она ещё и перекроила их память по-своему, создав ложные образы. А если так, смогут ли Элик и Эльта доказать им, что мы с Люсьен были реальны?

Мне было страшно. Дом львов казался сделанным из тонкого стекла. В Вихреградье, даже на самой высокой башне, я чувствовала крепость камня и надёжные объятья магии, но здесь была чужой – ломкой, ранимой, беззащитной. Единственным нашим оружием была ложь, и не стоило пренебрегать ею. К тому же меня снова теребило дурное предчувствие. Словно ничего хорошего даже дома нас не ждало… Где найти силы справиться с новыми испытаниями?  Я так привыкла чувствовать крепкое пожатие мужских пальцев, что теперь только и делала, что сжимала тёплый черен меча. Он казался единственным родным существом – понимающим, надёжным, верным. К Люсьен у меня так и не возникло по-настоящему тёплых чувств.

– Я стараюсь, честное слово! – твердила девушка. – Вряд ли мать нас здесь учует, но и мне сложнее так далеко от дома творить волшебство.

На третий день мы всё-таки посетили купальню под открытым небом, которая была окружена странными деревьями с круглыми кронами и смешными жёлтыми плодами в форме колокольчиков. Стоило сказать, что кормили нас исключительно фруктами и рыбой, но совсем не такими, как дома. Здесь всё было иначе – приправы, соки, сама подача блюд. Да и есть, сидя на полу, мне было неудобно.

– Вас никто здесь не побеспокоит, – пообещала Маар, провожая нас к бассейну. Она носила, как и прочие, яркий топ и юбку, а длинные косички доставали ей до пояса. – Я принесу масла и сахарные скрабы для тела. Хотите, вашу одежду постирают?

Пришлось согласиться, потому что на земле львов днём было жарче, чем в Вихреградье, и мы уже не слишком хорошо пахли. Маар дала нам куски полотна и показала, как их наматывать. Я чувствовала себя глупо, но решила, что так гораздо лучше, чем оголять живот. Интересно, почему некоторые женщины носили полотна, а некоторые две раздельные вещи?

Впервые мне было так неприятно в воде. Казалось, будто за нами подглядывают, и я так и не решилась снять бельё. А вот Люсьен, напротив, с мрачной ухмылкой разделась догола.

– Пусть смотрят, – шепнула девушка. – С меня не убудет. Никогда не была стеснительной… ну и замужней, – совсем тихо добавила она. – Время ещё есть, хотя не уверена, что когда-нибудь этого захочу.

– А сколько тебе лет?

– Двадцать два. Думаешь, я глупая?

– Нет. Просто любовь приходит к каждому в своё время. Если, конечно, дать ей шанс. Однако я допускаю, что есть люди настолько самодостаточные, что им не нужен никто, только сама ясная мысль, сила и тайны мира.

Люсьен улыбнулась.

– Я думала, что ты простушка, которая только и может, что читать добрые сказки и вышивать цветочки. И мне-то казалось, что Власу нужен кто-то более властный, решительный, страстный.

– Решимости у меня было достаточно, – улыбнулась я. – Просто не хотела причинять ему лишнюю боль.

– Ты права, – кивнула девушка. – Прости. Только храбрая пошла бы к зверю, которого раздразнила моя мать. Я бы вот не решилась. Видела, на что люди способны в таком состоянии. Кстати, если бы ты не приручила его – вряд ли справилась бы с проклятием даже с помощью Грозового дракона. Проклятия нельзя победить одним лишь ритуалом очищения.

– Влас говорил, что зверь всегда живёт в нём, просто спит, сдерживаемый силой сердца.

– Это так. В каждом из нас дремлет чудовище. Даже в таких добрых и отзывчивых, как ты. И всё же если бы не ходила к Власу…

– А откуда ты знаешь. Что я у него бывала? – спохватилась я.

– Твоя сила велика и ярко светит, – отозвалась Люсьен. – Когда ты покидала замок, я это чувствовала.

– Понятно. Возможно, оно и к лучшему, что дар Проводника мне недоступен.

– Доступен лишь тогда, когда с тобой рядом способный направить его, – поправила Люсьен. – Тебе даровано творить магию рядом с кем-то, многократно усиливать чужие чары. Но этому нужно учиться. Вот вернёшься домой – попроси мужа. Уж он-то знает, как направлять силу в нужное русло.

– Боюсь, всё не так просто. Теперь даже Вихреградье не безопасно. Пока твоя мать свободна, она не оставит нас в покое. Я увидела в её глазах такую жадность и страсть, что мне страшно до сих пор. Мы не справились с ней, Люсьен.

– Почти получилось, – грустно отозвалась девушка. – Веришь ли, но я тоже желаю свободы. Пока её время длится, и мне не будет покоя.

– Не знаю, получится ли со второго раза…

– Влас и Слав должны оставить милосердие, – жёстко сказала девушка. – Она просто играется с нами, понимаешь? Ей весело портить чужие судьбы и наблюдать, как люди мучаются. Ненавижу, – тяжело выговорила девушка и принялась остервенело намыливать голову.

Я не знала, как утешить её, что сказать. Просто взяла мыло и принялась тереть себя, гоня прочь дурные мысли. Казалось, всего мгновение назад я обнимала любимого в нашей уютной спальне, мыла ему голову, вытирала капли с широкой спины… И вот мы здесь, а Влас по ту сторону океана, и я ничем не смогу помочь, если с ним приключится беда.