Книга Волшебница Вихря, страница 78 – Галина Мишарина

Любимый. Что разлучило нас? Как мы оказались так далеко друг от друга? Я жаждала узнать как можно больше.

– Я знаю, ты ничего не помнишь, но скажи хотя бы, сколько времени находишься на этом острове? – между тем спросил Влас.

Я прижалась щекой к его груди и закрыла глаза. Теперь уже было не важно, сон ли это.

– Наверное, не меньше года. Со мной что-то случилось некоторое время назад. Я была на берегу, начинался дождь… А потом удар, и боль, и жуткий звон в ушах… У меня на руке появился странный шрам, похожий на ветвь дерева. Мне кажется, до этого происшествия я помнила всё. Ты расскажешь, кем я была?

– Уверен, что помогу тебе самой это вспомнить.

Я кивнула. Страха не осталось, а вот боли стало намного больше. И болело у меня не только оттаявшее тело, но и сердце, слишком быстро устремившееся на свободу. Теперь я очень хотела как можно скорее покинуть остров, и единственным, что останавливало скорое отплытие, были мысли о мёртвом дубе, который я должна была покинуть.

Штормовой дуб. Вихреградье. Влас Вихрь. Назойливая важная мысль вызвала головную боль.

– Влас, нам придётся тут… – начал незнакомый голос, и тут же споткнулся. – Кто это?

Я уставилась на мужчину, тоже незнакомого, и как будто чем-то важного. Он был высоким, худощавым и светловолосым, но всё равно похожим на Власа, у которого пряди были чёрно-серебряные.

– Ты уж присмотрись внимательнее, Эрх, только не пугай её. Она ничего не помнит ни о проклятии, ни обо мне. Тебя не вспомнит тем более.

– Веда?! – воскликнул мужчина, и дёрнулся было к нам, но я сжалась, пряча нос у Власа на груди.

– Брат, это невозможно!

– Ты не прав. Мы все заслужили чудо.

– Веда, – повторил светловолосый. – Чудо! Я уже и не надеялся… Как же так? Да где ты её нашёл?!

– Там, – кивнул Влас. – Бродила в тумане, словно призрак, а потом удрала от меня в грозовое дерево.

– Предки нас сохрани, Влас! Да она сама на себя… кхм. Ты извини, Веда, – обратился мужчина ко мне. – Как же ты тут так долго?.. Прости. Я веду себя как идиот. Неужели и правда меня, вредного болвана, не узнаёшь?

И снова что-то шевельнулось в душе, но я только больше смутилась. Как стать той, о которой они знают всё? Я о себе не знала ничего.

– Прости… не помню. Как будто что-то вспыхивает, но тотчас гаснет.

– Это потому что ты продрогла до костей, маленькая, – сказал Влас. – Сейчас я тебя согрею и накормлю. Сразу станет лучше, вот увидишь!

– Спасибо, Влас, – прошептала я. – Мнеужелучше.

Эрх так и шёл следом за нами, что-то взволнованно бормоча, и я сама не заметила, как задремала. А очнулась на корабле, в просторной каюте. Оба грозовых меча лежали на расстоянии вытянутой руки – как будто Влас нарочно их так оставил, желая меня успокоить, укрепить доверие.

– Сейчас, малышка. Вот, самое тёплое, меховое. Давай-ка разденемся.

Меня охватило дрожащее смущение.

– Я сама.

– Ладно, – не стал настаивать мужчина. – Как скажешь.

Он смотрел хмуро, но по-прежнему ласково, на то, как я принялась распутывать задубевшие узлы на вороте.

– Я уже давно не мылась, – пробормотала я, краснея. – И голову тоже только водой… Сейчас. Пальцы не слушаются. Трудно…

– Позволь, Веда, – повторил мужчина, и я опустила руки, сдаваясь.

Влас склонился, касаясь дыханием моей шеи, и не торопясь освободил меня от платья. Потом медленно спустил с плеч сорочку, и словно некое прежнее чувство вздрогнуло в сердце: это уже было со мной! Я схватилась за его плечи, чтобы снова ощутить поток приятной, живительной силы, а затем сама послушно вытащила руки из рукавов. Мужчина погладил меня по щеке кончиками пальцев, склонился к самому моему лицу и сказал:

– Не бойся. Всё будет хорошо.

И укутал меня в свою просторную, приятно пахнущую, рубашку.

– Я совсем немного волнуюсь, – прошептала я, сжимая его ладони. – Казалось, стоит нам друг друга отпустить – и нечто тёмное тотчас этим воспользуется. – Но верю тебе.

– Замечательно, – улыбнулся он. – Садись здесь, вот так накройся. Поешь, а после помоешься.

Когда он спустя минуту вернулся с корзиной, я клевала носом, обалдевшая от мирного тепла. Мужчина принялся кормить меня хлебом и ароматной овощной похлёбкой, мясом и рисовой кашей. Прямо так, с ложечки, как малого ребёнка.

Вскоре я уже не могла сдержать слёз.

– Прости… Просто это как будто сон, – всхлипнула я, и подавилась, раскашлявшись. Влас с силой погладил меня меж лопаток, убирая в сторону большую тарелку.

– Вот, выпей. Ты обязательно поверишь, Веда. Память вернётся. Немного утолила голод?

– Обожралась, – с робкой улыбкой ответила я, и он улыбнулся в ответ.

– Отлично. Тогда можем приниматься за купание. Пожалуйста, повернись и откинься, я помою тебе голову.

На корабле словно заранее готовились к моему появлению: нашлась и тёплая вода, и душистое мыло, и полотенца. Я послушно положила голову мужчине на колени, и Влас принялся перебирать кошмар моих волос. Он ловко расплёл косы, долго боролся с колтунами, а потом принялся поливать волосы тёплой водой. Прикосновения его были столь бережными, что я зажмурилась от удовольствия. Было уже не важно, кто он и кто я, главное, что вместе нам было уютно.

– Позволишь мне немного тебя постричь? Концы совсем сухие и к тому же сильно посеклись.

– Делай, как считаешь нужным, – сонно отозвалась я.

В дупле приходилось всегда сгибать ноги, и теперь, когда я могла вытянуться во весь рост, тело блаженствовало. Влас между тем взялся за ножницы, и ловко управился с неровными прядями. Это был самый настоящий рай! Я внимала движениям его сильных пальцев, и не сразу поняла, что тело моё не просто расслабилось, но и отвечает весьма страстно на решительные мужские прикосновения. А ведь он всего лишь мыл мою голову! На миг мне стало стыдно, потом – радостно, потом – прекрасно до мурашек. Голод усилился, возросла жажда. Я хотела всего и сразу. Кажется, в это мгновение я вспомнила свою любовь к этому мужчине, не вспомнив его самого.

– Ещё раз промою. У меня тут есть специальные масла, Эльта дала. Как будто знала, что придётся твои прекрасные косы оживлять.

– М. Спасибо, – прошептала я, одуревшая от его ласки. – Это так приятно, что у меня все нет сил на мысли…

– Ты можешь засыпать, котёнок. Ты в безопасности теперь. Доверься мне.

– Да, – отозвалась я, делая глубокий и длинный вдох. – Я доверяю тебе, мой Вихрь.

Это вырвалось как-то само, но веки отяжелели, и я уже не видела лица Власа. Меня окутал долгожданный крепкий сон, обещающий счастливое избавление от холода, голода и одиночества, которые, казалось, должны были меня погубить, но были побеждены удивительной нежностью моего взявшегося изнеоткуда мужа.