Онлайн книга «Путь к Свету»
|
Неделю спустя чёрный мерседес господина Райхмана остановился у здания суда, миллиардер с помощью охраны протиснулся сквозь толпу журналистов, которые засыпали его вопросами… В зале заседания он сел на сторону обвинения и, встретившись со мной взглядом, мертвецки побледнел. – Встать, суд идёт! – прозвучал голос секретаря. – Слушается дело… – судья начал заседание и затем передал слово государственному обвинителю. Пока прокурор зачитывал обвинительное заключение, я через зал гипнотизировал господина Райхмана. У него задёргалась левая бровь, и лицо перекосило от нервного напряжения; он вдруг вскочил с места и закричал неистово: – Я во всём признаюсь. Меня заставили! Удивлённый шёпот пробежал по залу. – Успокойтесь, потерпевший, – строго выговорил судья, – и расскажите по порядку: кто и что вас заставил сделать? – Сотрудник британского посольства Ричард Стоун, – говорил Райхман дрожащим голосом. – Он шантажировал меня и угрозами склонил работать на разведку МИ-6. Он говорил, что не будет предавать огласке компрометирующие материалы, если я инсценирую вымогательство взятки министром российского правительства. Тогда я обратился в полицию, мне выдали меченые деньги. Потом пришёл на приём к министру и предлагал ему деньги, но он отказался… Адвокат Генрих Падва шёпотом поздравил министра с победой, в зале поднялся переполох, глаза репортёров загорелись: «Это сенсация!» Потом прокурор взял слово и отказался от обвинения, министр был оправдан. В отношении господина Райхмана вскоре будет возбуждено уголовное дело, а ФСБ выйдет на след разведгруппы МИ-6, действовавшей под дипломатическим прикрытием. Сотрудников британского посольства объявят персонами нон грата и выдворят из страны… Когда известный адвокат купался в лучах славы перед объективами телекамер, я вышел из здания суда никем не замеченный… Дома разделся, лёг в постель и вскоре заснул (накануне была бессонная ночь). Но спустя четверть часа раздался телефонный звонок. Отец поздравлял меня с победой: – Я видел тебя по телевизору и сразу понял, что это твоя заслуга. – Нет, это всё адвокат. У меня на сей раз была роль второго плана, – мрачно усмехнулся я. – Не унывай, будут и у тебя первые роли! Приходи к нам на выходных. *** Отец получил служебную квартиру в Москве. Он был служака до мозга костей и отдавал себя работе без остатка. И вот сбылась мечта некогда молодого советского чиновника о покорении столицы! Но почему-то я не радовался за отца… Теперь я знал, что такое Москва. Это город возможностей, но прав был мой загадочный попутчик подполковник Ларионов, когда говорил провидчески: в Москве ты познаешь горечь одиночества! В этом городе я стал замкнут и необщителен. Я заглядывал в глаза людей, движимых всецело своими интересами, и меня охватывали сомнения. Блеск громоздких зданий, шуршание купюр и мечты о красивой жизни дурманят, опьяняют и лишают собственной воли. Люди, не задумываясь, отдаются в рабство за стекляшки как туземцы времён европейской колонизации. В Москве порядочность сродни аномалии, сбою в компьютерной программе. Всякий гость столицы вынужден приносить в жертву частичку себя в расплату за приобщение к цивилизации, которая суть дворец для плоти и тюрьма для души… Они с гордостью называют себя москвичами, с пренебрежением относятся к своей стране, которой не знают, поскольку сидят в своём каменном мешке или путешествуют за границей… А жители глубинки мечтают о переезде в столицу. Самый дорогой город мира манит, словно золотая жила Клондайка! Деревня вымирает, закрываются сельские школы, уезжает в города молодёжь, одни старики остаются, чтобы дожить свой век на родной земле… После Октябрьской революции была провозглашена диктатура пролетариата, и жизнь рабочего люда стала примером для подражания. Индустриализация подхлестнула рост городов. Крестьян прикрепили к колхозам, чтобы обслуживать нужды промышленности, и вплоть до 70-х годов своих паспортов сельчане не видели. С освобождением от колхозного рабства деревня начала разваливаться. В городах были все блага развитого социализма: универмаги, кинотеатры, дома культуры и отдыха, – которых не знал житель глубинки! Радости тихой деревенской жизни приносились в жертву удобствам и развлечениям городской жизни. Но путь к сомнительному материальному благосостоянию пролегает через треволнения, беготню и сердечно-сосудистые заболевания. Коротка жизнь горожанина! Не слишком ли высока цена за комфорт? «Привычка свыше нам дана: замена счастью она». Эти слова Пушкина я вспоминаю всякий раз, как думаю о жизни в городе, где нет свободы, где обман подстерегает на каждом шагу, где на улицах и в сердцах людей царит суета, где всё искусственное, в том числе и люди, прячущие лица за масками на работе и дома. Нет чистого воздуха, родниковой воды, парного молока, домашних продуктов и настоящей подлинной природы… *** В тот год моя сестрёнка Алёна училась в первом классе московской гимназии; Аня была во второй раз беременна. – Кого ждёте? – спрашивал я с улыбкой на губах. Она просияла: – УЗИ показало – будет мальчик. – Всегда мечтал о младшем брате! Я рос домоседом, без друзей, мама говорила, что у меня особое предназначение… И я изучал языки. Учил Библию… Аня посочувствовала мне: – У тебя, наверное, было трудное детство! Я задумался: – Тогда я многого не понимал. Мне кажется, она сгорела в заботе обо мне. Я до сих пор чувствую свою вину перед ней… – Андрей, давай, не будем о грустном, – улыбнулась Аня, – расскажи лучше о работе. Мы видели тебя мельком в выпуске новостей… Это целое событие! Я отшутился, не желая говорить об этом процессе: – По секрету скажу только тебе: министр – тот ещё пройдоха! Она засмеялась: – Андрей, не пора ли тебе подумать о продолжении рода? Как у тебя с девушками? – На девушек времени не остаётся, – улыбнулся я. – Как в песне поётся: «первым делом, первым делом – самолёты»! Работой заваливают в мэрии. МГИМО. Этот процесс… Честно говоря, измотал он меня! «И всё напрасно», – подумал я с досадой. – У тебя есть судебная практика. Почему бы тебе не перейти в частный сектор, где более высокие зарплаты? – спросила Аня. Я заглянул в глаза её и понял подоплёку этого вопроса. «Все женщины одинаковы: кроме денег и всего, что с ними связано, никаких других забот!» – подумал я и сказал вслух: – Зарплаты мне на жизнь хватает, дело в другом… Я чувствую в себе недюжинные силы, которые расходую в холостую! В комнату заглянул отец и прервал нашу беседу: – Прошу всех к столу. Он ухаживал за своей беременной женой и время от времени сам хозяйничал на кухне. Я скривил лицо при виде рыбы, но, будучи в гостях, угощения не выбирают. |