Книга Разоблачение Клаудии, страница 43 – Дэниел Киз

– Нет. Обычно это делала я.

Я невольно хмыкнул. Мэри смущенно улыбнулась.

– Я всегда выходила первой. Может, потому что сидела в пассажирском кресле… Микки всегда был очень осторожным. И я понятия не имею, почему в итоге так вышло.

– Вот еще что смешно, – перебил ее отец. – У него на окне висела табличка, что в доме сигнализация, хотя все знали, что он в жизни не станет тратить деньги на ее установку.

– Во дворе были прожекторы. Но это все равно ничего не изменило бы, – пожала плечами Мэри. – Мать Микки впустила бы в дом кого угодно.

Я спросил, что она знает про место преступления, и та ответила, что, по словам Кита Уокера, менеджера из клуба, которого первым вызвали для опознания, термостат в доме был включен на полную. Жара стояла градусов тридцать пять.

– Кит очень тяжело переживал смерть Микки. Жаловался, что ему с тех пор снятся кошмары и седых волос заметно прибавилось…

– Значит, Кит знал расположение трупов, – подытожил Слэтцер. – Как их застрелили и все такое. – Он посмотрел на меня и пожал плечами. – Вы разве не в курсе, что людям на улицах известно больше полиции? Не помните, сколько человек мы тогда допрашивали?

– Дело не в этом, – отстраненно промолвила Мэри, глядя куда-то вдаль. – Думаю, что на тот момент главной заботой полиции была я.

– Почему? – спросил я.

– Потому что они думали, что это сделала я.

– И как вы это восприняли?

– Со мной обошлись крайне мерзко. Ничего толком не объясняли. В день опознания Микки меня увезли в участок, а потом целую вечность держали под замком и без конца допрашивали. Говард Чемп все время повторял, что я вру, и требовал сказать правду.

– А как вы отнеслись к газетным статьям, что, мол, по мнению следователей, это было заказное убийство: конкуренты постарались и все такое?

– Я сразу поняла, что это чушь, – фыркнула Мэри. – В полиции мне показывали записную книжку Микки.

Я насторожился.

– Какую еще записную книжку?

– Микки записывал имена своих должников или возможных врагов. В списке было семьсот пятьдесят человек.

– Семьсот пятьдесят?! – ошеломленно повторил я.

– Там было полным-полно его бывших работников. Многих он в свое время приглашал домой на ужин.

Я удивился.

– Он приглашал на ужин своих же сотрудников?

– Да, постоянно.

– Общительный, видимо, был парень…

– Если ты ему нравился, он перед тобой в лепешку разбился бы.

– Он был не такой уж сволочью, как его выставили в газетах, – пояснил Слэтцер.

– Думаю, с вами многие не согласились бы, – сказал я. – Лично у меня по газетам и по рассказам других очевидцев сложилось впечатление, что он был тем еще подонком.

– Нет, ни в коем случае! – возразила Мэри. – И такой смерти он не заслуживал. Хилый на вид, он был очень сильным и стойким. Появись у него хоть один шанс выбраться из того гаража живым, он бы всех там положил. Однажды, давным-давно, ему прострелили колено, а он все равно устоял на ногах и даже смог идти.

Я спросил, не было ли в доме у Микки тайников.

– Были – за большой картиной над комодом в спальне. Он запихивал туда деньги. А вообще, Микки был очень рассеянным. Повсюду прятал деньги, а потом забывал куда. Они могли валяться на заднем сиденье машины, например, или под ковриком, или в багажнике…

Бобу Слэтцеру явно не нравилось, какой оборот принимает беседа.

– Давайте вернемся к наркотикам, – предложил он. – Думаю, это интереснее. Мы ведь уже начали говорить про Кристин Хердман…

– Хорошо, – кивнул я, гадая, к чему он клонит.

– Сейчас я опять буду выступать в роли адвоката или следователя. Мэри, помнишь того парня, который продал шестнадцатилетнему мальчишке убойную дозу наркоты? Ты еще тот препарат отдала людям шерифа на анализ?

– Помню, – сказала Мэри.

– А мне тогда пришлось идти к шерифу и выпрашивать разрешение на работу в городе.

– Ты это к чему?

– Ну, тот парень был крупным дилером и торговал по всей стране. Расскажи лучше о нем.

Мэри смущенно покачала головой.

– И что я должна рассказывать? В полиции заявили, что это был вовсе не наркотик. То ли сахар, то ли мука…

– Это в другой раз. Тогда его разве не арестовали?

– Папа, я не знаю!

Слэтцер, отчаявшись разговорить свидетельницу, повернулся ко мне.

– В общем, один парень продал мальчишке шестнадцати лет большую дозу наркотиков. Его арестовали. Оказалось, он колесил по разным штатам и повсюду толкал наркотики.

– А при чем здесь Маккан? – удивился я.

– Тот парень часто захаживал к нему в бар, – пояснил отец.

– И что? – возмутилась Мэри.

Слэтцер саркастично напомнил про Кристин, которую тоже заподозрили в продаже наркотиков.

– А-а-а. – Мэри наконец сообразила. – Да, Микки с наркотой никогда не стал бы связываться. Он ею брезговал.

– В общем, следователи в убойном отделе не знали, что Микки не при делах и что Мэри под прикрытием сотрудничает с отделом по борьбе с наркотиками. Проведай об этом Микки – вышвырнул бы ее в ту же минуту, – пояснил Слэтцер.

– О-о-о, да-а-а, – со стоном протянула та. – Я скрывалась как могла.

– Об этом не знал никто, кроме тех, с кем она сотрудничала.

– У вас сложились хорошие отношения с Микки. Вы явно были к нему неравнодушны… И как же вам удалось обвести его вокруг пальца и врать, глядя в глаза?

– Ну, ничего плохого я в этом не видела, – пожала плечами Мэри. – Потому что знала, что эти двое – Кристин и тот парень – поступают неправильно. Лично я всецело на стороне закона.

– Так Кристин торговала наркотиками в баре Микки? – уточнил я.

– Да. И он об этом не знал.

– А почему вы просто ему не сказали? Вроде как: «Эй, Микки, гони ее прочь. Она продает наркоту».

– Даже не знаю. – Мэри издала нервный смешок. – Может, хотела, чтобы ее посадили.

– У Мэри всегда были близкие отношения с полицейскими, – вставил отец. – У нее в полиции больше приятелей, чем у Микки побывало девок в постели.

– Да, я встречалась кое с кем из полиции.

– Она от мужчин в форме просто голову теряет.

– Нет, я бы так не сказала!

– Предложите ей выбрать мужика по вкусу – любого, хоть кого, – и она обязательно ткнет пальцем в копа.

– Ну да, конечно, – съязвила Мэри.

– Так и есть, – не успокаивался отец. – Спросите любого полицейского с этой округи или с южного района – и если он не новенький, то нашу Мэри знает как родную. Она всегда держалась поближе к копам.