Книга У метро, у «Сокола», страница 57 – Вячеслав Курицын

– Да, молоток! – поддержал Жунев.

И такая ерунда может быть приятна сотруднице – Настя Кох заулыбалась. Лицо ее в такие минуты становилось… не сказать что привлекательным, это было бы слишком, но как-то менялось.

Текущая информация из райотдела милиции на Беговой: новостей по «новому лысому парню» нет. Но за это направление Покровский и не переживал, он был уверен, что кирпич так и останется в этой истории жертвой несчастного случая, то есть не кирпич, а от кирпича… ну понятно.

Срочное от экспертов: есть яд!!! Не яд в прямом смысле, но смысл тот же.

Сувоприментин, аппарат для стимуляции работы сердца, опасный для пожилой сердечницы. Позвонили в больницу, потрясенный врач подтвердил, что да, конечно, для больной это прямой путь на кладбище. Еще недельку таких пирожков – и сердце треснет.

За Бабой-Ягой снарядили наряд. Пора бы и Кравцову уже с аэродрома приехать. И он почти тут же появился, Кравцов.

Тараторит, не отдышавшись.

– Голиков, оказывается, выступал свидетелем по одному делу, где обвиняемым проходил Бадаев… Ой!!! Нет, вот она, вот она, думал папку потерял. Еще он оказался переписанным, Бадаев, прикиньте.

– Переписанным? – не понял Покровский.

– Кравцов, сядь! – Жунев встал, вытащил коньяк из шкафа, разлил по трети стакана.

Кравцова заставил выпить сразу, не дожидаясь. Еще раз ему наполнил.

– А где Мишаня? – спросил Гога Пирамидин. – Я за него беспокоюсь, как бы ртуть от градусника не съел.

– Или глаз выткнет себе шестиконечной звездой! – хохотнул Жунев.

– Здоров Мишаня, – ответил Покровский. – Отправил его отдыхать. Нашел сегодня музей, в который Кроевская икону сватала.

– Да что ты! – поднял стакан Жунев. – И что там? Пьем, как всегда, за успех!

Чокнулись, выпили.

– Звонила она в Музей древнерусской культуры, это который в монастыре на Яузе. Звонок, по мнению начальства, был очень сомнительный, но подробностей начальство не знает, так как занималась делом сотрудница, которая срочно уехала к родителям под Воронеж. Должна в понедельник вернуться. Телефона там нет, можно вызвать телеграммой на переговорный пункт или связаться с местной милицией… Или дождаться. Подумаем, как поступить.

– Была, значит, точно икона, – сказал Гога Пирамидин. – Все ясно, мужики! Разведка на Гражданской, икона, ключ, пластилин…

– Какой пластилин? – этого поворота Кравцов еще не знал.

– А ведь кстати Воронеж опять, – сказал вдруг Гога Пирамидин.

Покровский помнил, что Воронеж в деле уже фигурировал, но это просто совпадение, не стал вбрасывать тему.

– Опять? – спросил Жунев.

– Одна из бабок на «Соколе» из Воронежа, – пояснил Гога Пирамидин.

– А… И что, может быть какая-то связь? – спросил Жунев Покровского.

– Ну подожди, это вообще разные пока сюжеты. Найдем вот девушку из музея.

– Уехала как раз, когда нужна, – сказал Гога Пирамидин. – Подозрительно!

Будто не сам только что говорил, что все уже ясно.

Но возражать Гоге Пирамидину лучше аккуратно, давно Покровский знал Гогу.

– Проверять надо, согласен, – сказал Покровский.

Сам он ничего подозрительного не видел. Воронеж и Воронеж. Многим свойственно жить в Воронеже. Уехала и уехала. Людям свойственно перемещаться.

Кравцов весь трясется от нетерпения, хочет рассказывать про бокс, а тут то коньяк, то икона, то какой-то пластилин. Открыл рот, но…

– Подожди, Воронеж… – сказал Жунев и начал листать дело. – Где список областей? Вот. Продаются там рубашки волгоградской фабрики.

– Три воронежских следа! – сказал Гога Пирамидин. – Пуговица, бабка и музейная девица. Сосредоточься, Покровский!

Он вообще редко высказывал версии, ему нравилось сидеть в засаде, идти по следу, трясти свидетелей, но если втемяшивалась вдруг какая теория, начинал занудствовать.

Жунев вопросительно посмотрел на Покровского.

– Да, – сказал Покровский. – Надо это как-то все заново обдумать.

Следы все юмористические – девушка из музея, например, просто оказалась у телефона во время звонка. Но в голове уже безо всякого желания самого Покровского свинчивалась фантасмагорическая версия. Старушка из Воронежа хочет убить московскую подругу, приезжает к ней якобы просто в гости… ну-ну. По дороге заезжает в Калугу за гирей. Нанимает метателя гирь, наряжает его в волгоградскую рубаху, в чебурашкинские галоши… Чушь!

Неужели никому не интересно, что Кравцов из Красноурицка привез? Что за дело Кравцов упомянул?

– Сто семнадцатая через пятнадцатую Бадаеву корячилась! – неожиданно заявил Кравцов. – Девушка-таджичка, красавица, приезжала в Красноурицк к родственникам. На нее напали двое пьяных, стали рвать юбку… Но их спугнули. В местной ракетной части солдат пустили ночью в противогазах пробежаться, солдаты и спугнули. Родственники у таджички какие-то партийные, заявлению дали ход, и она опознала Бадаева и друга его, Троебутова. А Голиков дал показания, будто бы видел их совсем в другом месте. Он в это время заведовал школой бокса, будто бы там и видел, в школе.

Интересно. Покушение на изнасилование – хороший срок шел! Отлепил, значит, Голиков подопечного. Точно это они были? На сто процентов не скажешь, там темно было, таджичка уже засомневалась в конце, что опознала точно.

Ладно. А как Кравцов боксера назвал, переписанным?

– Переписанный не знаешь, что такое? – спросил Гога Пирамидин. – Это значит, что он с чужими годами боксировал. В Воронеже, кстати, тоже неплохая боксерская школа.

– Липовый возраст! – понял Покровский. Конечно, он слышал о таком.

– Бадаев родился в сорок шестом. А его ставили против боксеров, которые в сорок седьмомм родились, – пояснил Кравцов. – Это когда им было по шестнадцать-семнадцать лет, в этом возрасте разница в год существенна.

Покровский понимал, будучи человеком, не первый день живущим, что совсем не выпить сегодня не сможет, и замечательно, что так поздно начинает. И коньяк, свои треть стакана, он потягивал сейчас, смаковал.

– И зачем это надо? – спросил Жунев.

– Ну как. Это все было там при местном СКА. Если боксер вашего клуба выигрывает чемпионат – всем премия. Очередные звания и все такое прочее.

– А «Спартак» и «Динамо» тоже ведь могут выставить переписанных? – спросил Покровский.

– Наверное, – растерялся Кравцов. – Это я не изучил.

– Хорошо, рассказывай, что изучил.

– В общем, он боксировал переписанным. Но обман раскрылся, был большой скандал, десять человек боксеров дисквалифицировали, и Бадаева с Троебутовым в том числе. Сняли руководителя областного СКА. А дальше! Новым руководителем СКА (Красноурицк) становится некий генерал Кузманов. А его заместителем становится наш знакомый Мирослав Анатольевич Голиков, который сейчас прямой начальник Бадаева в ЦСКА!