Книга Кожеед, страница 43 – Шимун Врочек, Владимир Мистюков

Она перешла к полкам.

«Пыли тут у дознавателей… Не кабинет, а конюшня» Юрьевна методично продолжала работать. Гора грязных салфеток росла.

— Значит, нормального разговора у нас не получается, — нарушила она молчание, продолжая вытирать полки. Подставила корзину с мусором, сбросила салфетки туда.

— Смотря, как ты меня уговоришь, — Медь с усилием улыбнулся. — Если будешь ласковой, может, и скажу чего.

Юрьевна взялась за канцелярские приборы. Сначала вытерла, разложила по ранжиру все ручки и убедилась, чтобы красные не соприкасались с синими, а черные — с зелеными. Карандаши по мягкости, отдельно. Ластики. Точилки. Тяжелый, древний, советских времен дырокол. Коллекция степлеров разного размера, из которых один сломан. Их тоже по ранжиру.

Медь вздохнул. Изобразил, что зевает.

Закончив с этим, Юрьевна встала с кресла и направилась к ведру со шваброй. Похоже, пора перейти к серьезным мерам. Юрьевна сняла со швабры тряпку и опустила ее в грязную воду. На поверхности воды плавал смачный плевок, но Юрьевна, казалось, его не замечала. Ухоженные пальцы с алым маникюром опустились в воду за тряпкой…

Медь поерзал на стуле, поднял голову. Руки у него были скованы наручниками.

— Слышь, вертухай! — позвал он дрогнувшим голосом. — Иди сюда, тут твоя начальница мохнаткой направо и налево торгует.

Он все еще пытался сохранить свой бравый вид. Юрьевна достала тряпку, отжала ее и начала скручивать ее тугой косой в «морковку». Медленно и тщательно. Тряпка приняла форму дубинки — и достаточную жесткость. С нее текла грязная вода.

Медь изменился в лице.

— Оглох, что ли!! — крикнул он охраннику, который должен был стоять за дверью. — Плохо мне, в лазарет хочу! Але!

Юрьевна выпрямилась с «морковкой» в руках и улыбнулась Меднову.

Спокойная и доброжелательно, как всегда.

Меднов помедлил — и расслабился.

— Что ты… — начал он.

ХРЯСЬ! Первый удар пришелся в висок. Медь моргнул и покачнулся. Глаза его расширились. Бац! Грязные брызги вперемешку с мыльной пеной полетели на стену и на белоснежную блузку Светланы Юрьевны.

— На помощь! — заорал Медь.

Дубинка снова и снова поднималась в воздух, а потом с резким свистом опускалась. Лицо Юрьевны ничего не выражало. Она монотонно продолжала обрабатывать его. Медь плакал и кричал. Лицо у него стало красным, как помидор, вот-вот лопнет. Она снова ударила. В щеку Светланы Юрьевны ударился сломанный зуб, но она не обратила на это внимание.

Наконец, Медь упал на спину — вместе со стулом. Бум! Юрьевна села на него верхом. Одним движением она распустила свою импровизированную дубинку, но лишь для того, чтобы перехватить мокрую тряпку двумя руками и стянуть ее на горле у Меди. Тот захрипел. Рванулся. Бесполезно. Юрьевна держала профессионально и жестко. Через несколько секунд лицо Меди посинело, язык вывалился изо рта. Глаза вылезли из орбит. Он хрипел. Юрьевна нажала сильнее. Медь, не отрываясь, смотрел в ее немигающие глаза.

Хуже всего для него сейчас было то, что она не задавала никаких вопросов.

Медь дернулся несколько раз и стал затихать. Глаза его закатились. Ноги его в арестантских ботинках заскребли по полу, оставляя черные полосы. Юрьевна ослабила тряпку. Медь со свистом втянул себя воздух, закашлялся, захрипел. В дверь застучали.

— Светлана Юрьевна, у вас все в порядке? — испуганно спросил голос охранника. — Если с ним что-нибудь случиться, мне отвечать, — жалобно добавил он.

Юрьевна встала и подошла к зеркалу. Посмотрела на себя. Кровь отлила от ее лица, оно стало бледным, как у вампирши из фильма Копполы, и жутковато красивым. Бежевая блузка испачкана разводами грязи. Юрьевна дрожала всем телом, по лицу блуждала странная улыбка.

Юрьевна попыталась очистить воротник блузки, но лишь больше испачкала. Руки грязные. С удивлением посмотрев на свои ладони, Юрьевна перевела взгляд на зека, лежащего на полу. Тот лежал, поджав ноги к животу, и натужно кашлял, лицо его из синего стало багровым. Юрьевна переступила через него, достала пачку салфеток. Вытерла руки, бросила салфетку в корзину, к другим.

— Кто на воле помогал с побегом? — спросила она.

Медь продолжал кашлять.

— Кто помог Кожееду сбежать?

Не дождавшись ответа, она подошла к столу и взяла шариковую ручку. Это была та самая, из госпиталя, серебристая. Юрьевна сняла с нее колпачок, придирчиво оглядела кончик, кивнула себе — подходит, и направилась к лежащему на полу Меди. Тот сразу перестал кашлять и затравленным взглядом уставился на следовательницу.

— Твой… — прохрипел он, не сводя взгляда с ручки. Опять закашлялся.

— Мой, кто? — спокойно переспросила она.

— Твой дружок мент.

— У меня много друзей, — Юрьевна склонилась над Медью. — Не поверишь. И большинство из них, как ты выразился, менты.

Она приблизила острие к глазу Меди.

— Свечников! — закричал он. — Не убивай, не надо!!

Светлана Юрьевна зависла над ним с ручкой, переваривая информацию. Лицо ее осталось неподвижным.

— Кто еще об этом знает? — спросила она, наконец.

— Никто! Мамой клянусь.

— Нет у тебя матери, зачем меня обманываешь?

Медь замолчал.

Юрьевна встала, пошла к двери. Подумала и вернулась. Медь вжался в пол, отполз к ножке стола. Лицо у него было багровым, сопли и слезы лились потоком. Под носом вспухали пузыри.

— Спокойно. Все позади. Просто вопрос, для интереса. На чем он тебя сломал? — спросила Юрьевна.

Медь молчал. Юрьевна решила, что он не ответит. Но Медь вдруг выдохнул:

— Сын.

— Сын? — Юрьевна помедлила. — Понятно.

— Я скоро сдохну, а ему еще жить и жить!

— А ты, Меднов Сергей Александрович, оказывается, не такой уж мудак.

Она подошла к двери и открыла замок. Антоша мгновенно влетел в кабинет и счастливо выдохнул, увидев, что Медь живой. И даже почти целый. Опухшее лицо в красных пятнах Антошу ничуть не смутило.

— Можешь его забирать, — спокойно ответила Юрьевна. — Да, скажи уборщице — в следующий раз протирать пыль с подоконников. И как следует, а не как сейчас. Дышать же невозможно. Вон у человека через пять минут здесь приступ астмы случился… Видишь?

Она повернулась к охраннику, который зашел следом за Антошей.

— Паша, отведи Меднова в медчасть, пусть осмотрят.

— Есть.

Полицейский быстро и без всякой нежности поднял заключенного с пола.

— Вставай, разлегся тут… — и потащил его из кабинета. Меднов, все еще потрясенный, вяло перебирал ногами и не сопротивлялся. «Астматик хренов», подумала Юрьевна. Вслед за ними вышел Антоша.