Книга Другая жизнь, страница 45 – Екатерина Александрова

— Куда ты хочешь?

Мне потребовались три секунды, чтобы придумать ответ.

— Я никогда не была у тебя дома.

Скотт повернул голову так, что его шея хрустнула. Он с полминуты смотрел на меня, а потом кивнул и завел машину. Мы оказались у его дома меньше чем через четверть часа.

— Я здесь почти не живу, ты знаешь, — сказал Скотт, когда мы поднимались по лестнице. Он отпер дверь, отключил сигнализацию, щелкнул выключателем и только тогда пропустил меня внутрь. Я огляделась, осматривая жилище, которое так редко посещал хозяин.

— Здесь красиво, — я прошла вслед за Скоттом в гостиную. Он замер в центре комнаты, развернувшись ко мне, и я застыла, почему-то отводя взгляд.

— Эшли… — приблизившись, он коснулся моей щеки, плавно заправляя выбившейся из прически локон волос мне за ухо. В фильме в это время вовсю бы играла приторная мелодия, под которую главные герои обязательно должны были поцеловаться. Но, лишенные музыкального сопровождения, мы просто стояли посреди тихой гостиной, почти не касаясь друг друга.

— Мне хочется столько всего сказать тебе, Эшли, — прошептал Скотт, прижавшись своим лбом к моему. Он тяжело дышал, а мое сердцебиение начинало набирать обороты. — Я понял кое-что, когда ты ушла от меня. Сказала, что не хочешь больше видеть, — его голос дрогнул, словно он испытывал физическую боль, его рука обвилась вокруг моей шеи, запутываясь в волосах. — Я понял, что не смогу. Не смогу жить, не видя каждый день твое лицо, твои глаза, твою улыбку.

Воздух вокруг словно наэлектризовался.

— Скотт… — начала было я, но он замотал головой, отстраняясь, и посмотрел мне в глаза.

— Нет, мне надо это сказать. Я… — он снова замолчал, резко выдохнув, и нервно усмехнулся, запуская в волосы пятерню. — Боже, я веду себя как одиннадцатилетка.

— Эй, — я нерешительно взяла его лицо в ладони, вынуждая смотреть на меня. — Все нормально, Скотт.

— Я просто пытаюсь… — Скотт превратился в неуверенного подростка, который не знает, как сказать о своих чувствах.

— Скотт, ты не обязан это делать, — я прижалась к нему, обвивая руками его шею и утыкаясь носом в воротник его рубашки, показывая, что мне достаточно тех слов, что он уже сказал.

— Ты уверена? — его губы коснулись мочки моего уха, и я задрожала в его объятиях.

Немного отстранившись, я всматривалась в его горящие глаза, и, выдохнув, сказала единственное слово, которое было правильным:

— Да.

Слабая улыбка коснулась его губ, когда, наклонившись, он осторожно, словно я была хрустальной, поцеловал меня. Не задумываясь, я ответила ему, но спустя какое-то время, он остановился.

— Слишком быстро, — прерывисто проговорил он, и я выгнула бровь.

— Серьезно? Разве это не моя реплика?

Усмехнувшись, он поцеловал меня еще раз. На этот раз более настойчиво и страстно, но так же быстро отстранился.

— Я слишком долго ждал этого. И если мы продолжим, не уверен, что смогу себя контролировать.

Я хотела обидеться, но после его слов мне, напротив, захотелось плясать от радости. Поэтому я просто кивнула.

Скотт тоже кивнул.

— Тогда, — заговорила я. — Чем займемся?

Судя по блеску в глазах, у него на уме уже было пара интересных вариантов, но он предложил заказать еду из ресторана.

— Нет, — поморщилась я, чем немало его удивила, и, лукаво улыбнувшись, добавила. — Закажи пиццу. И дай мне свои шорты и футболку, я запарилась в этом идиотском платье.

— Оно очень тебе идет, — вставил Скотт, но я, сощурившись, помахала у него перед носом пальчиком.

— Я не готова смотреть Индиану Джонса в такой неудобной одежде.

— Мы будем смотреть Индиану Джонса и есть пиццу на нашем первом свидании? — скептически пробормотал Скотт, обнимая меня за талию, и придал лицу задумчивое выражение. — Кажется, я тебя обожаю.

— Это потому что я чудо, — заключила я, вставая на цыпочки и целуя его.

Эпилог.

Пять лет спустя

Скотт

Я вышел из ванной, обернувшись полотенцем, и чуть не наступил на пустую коробку из-под конфет, оставленную на полу кем-то из вчерашних гостей. В гостиной до сих пор царил погром. Мишура, плакаты, надувные шары, бокалы, грязная посуда — доказательства прошедшего веселья предстали перед моими глазами, когда я заглянул в комнату.

— Доброе утро, милый, — произнес голос за моей спиной, и я обернулся.

— Ты уже встала? — я с любовью смотрел на жену, которая стояла передо мной в моей футболке и безразмерных пижамных штанах и потирала заспанные глаза.

— Как видишь, — буркнула Эшли и, вздохнув, уронила руки. — Почему ты до сих пор здесь?

— Еще рано, — нахмурившись, я посмотрел на часы. — Я опаздываю на работу.

— Пойду сварю кофе, — сказала Эшли и заковыляла в кухню, держась за выступающий живот. — И, между прочим, нечестно разгуливать в одном полотенце и демонстрировать свои кубики, когда я такая толстая и страшная.

— Ты прекрасна! — крикнул я, бегом поднимаясь по лестнице. Споры о красоте начались, как только Эшли обнаружила, что ее плоский живот начинает расти. Для меня всякое изменение в ее теле казалось чем-то поразительным, а она же начинала злиться, считая, что становиться страшной.

Одевшись, я спустился вниз и выпил чашку кофе, оставленную на столе в кухне. Дверь в ванную была закрыта, и я постучал в нее, взяв сумку и ключи от машины.

— Дорогая, я ухожу. Закроешь за мной?

Когда ответа не последовало, я постучал еще раз.

— Эшли, ты слышишь?

Щелкнул замок, и дверь медленно повернулась на петлях. Взглянув в побледневшее лицо жены, я почувствовал, как земля уходит из-под ног.

— Эшли, что такое? — мое сердце остановилось в ожидании ответа, когда она прошептала:

— Что-то не так, — ее испуганный голос звенел у меня в ушах, как вдруг она закричала, хватаясь за живот.

Бросив сумку на пол, я потянулся к ней.

— Тише, Эшли. Посмотри на меня. Все будет хорошо… — она взглянула на меня, и я попытался ободряюще улыбнуться, хотя внутри все похолодало от страха. — Идем, возьми меня за руку.

Я подвел ее к двери и накинул ей на плечи пальто. Потом, работая на автомате, взял сумку с ее вещами, ключи от машины и от дома, закрыл дверь, плюнув на сигнализацию и, взяв Эшли на руки, понес на улицу. Единственной мыслью было доставить ее в больницу.

— Все будет хорошо, милая. Не волнуйся, все будет хорошо, — беспрестанно повторял я, ежесекундно поглядывая на нее, съежившуюся на пассажирском сиденье.

Превышая скорость и нарушив пару правил дорожного движения, я остановился у госпиталя. Вокруг стоял гвалт. Машины скорой помощи заполонили площадку, вокруг сновали врачи с носилками и перепуганные родственники. Похоже, случилась авария.