Книга Сумеречная река, страница 17 – Карина Хэлли

Я взглянула на Расмуса и прищурилась.

"Ты подсыпал мне наркотик, мать твою", — со злобой подумала я.

Он взглянул на меня, и у него на лице было написано, что он этого не делал.

Я какое-то время смотрела на него, задаваясь вопросом, как он узнал, о чём я подумала.

Ну, хорошо.

"Какое число я сейчас загадала?" — спросила я мысленно, зная, что он не может на самом деле читать мои мысли. Я загадала число тридцать семь (мое счастливое число).

Он ухмыльнулся. Затем пошевелил рукой. Я опустила взгляд и увидела, как он сначала показал три пальца, а потом семь.

Просто повезло. Должно быть, ему просто повезло.

— Хм-м-м, к сожалению, пока нам больше не на что смотреть, — сказала Ловия, не обратив внимания на нашу странную психологическую игру. — Мёрзлый тлен вполне соответствует своему названию, хотя мы с мамой недолго жили в ледяном замке неподалеку, сразу после того, как мои родители расстались. Но до него несколько дней пути, а мне надо доставить вас в Город. Почему бы вам просто не расслабиться, пока вы тут сидите?

Расслабиться? О, здесь никак нельзя было расслабиться. Поэтому я продолжила мысленно играть в числа с Расмусом, снова и снова заставляя его угадывать числа, которые я загадывала.

И он снова и снова угадывал их.

Я продолжала искать этому оправдания, но когда он угадал двадцать пятое по счету число, мне пришлось сдаться.

И я отступила.

Похоже, Расмус мог читать мои мысли.

Я запрятала этот факт в специальную папку у себя в голове, которая уже содержала информацию о том, что мой отец шаман, и о том, как он лежал в гробу, а потом превратился в Расмуса, и о том, что Нура и Эйро пытались напасть на меня, и о том, что мой отец нарисовал замёрзший водопад и оставил послание, в котором говорилось, чтобы я не приходила за ним, и о том, что я оказалась за этим водопадом в туннеле, ведущем в страну туманов, и о том, что я увидела здесь живые трупы животных, и о молодой женщине с черепом оленя и гигантским мечом на поясе, одетой в золотое платье, которая управляла железной лодкой на чернильно-чёрной реке и показывала нам местную фауну, точно какой-нибудь ученик Стива Ирвина ^[9].

И все это, ради того, чтобы добраться до Города смерти и найти моего отца.

У меня, наконец, начало появляться тревожное ощущение, что всё это, мать его, могло происходить на самом деле.

Неожиданно лодка замедлилась, я обернулась и увидела, что Ловия утопила весло в воду, чтобы остановиться.

— Не волнуйтесь, — сказала она, встретившись со мной взглядом. — Обычная остановка. Всего лишь привратники. Лебеди Туонелы. Нам нужно пройти мимо них, после чего мы попадём в Великое внутреннее море.

— О, чёрт, — пробормотал Расмус себе под нос.

Мои глаза округлились. О, чёрт? Расмус сказал "чёрт"?

Ловия прошла по палубе мимо нас в сторону носа лодки.

— Ну, приветик, — сказала она кому-то, переведя внимание на реку. — Давно не виделись. Будете меня проверять? — в тоне её голоса послышалась горечь.

"Расмус! — закричала я у себя в голове. — Почему ты сказал "о, чёрт!"? Что ещё за привратники? Они, правда, лебеди?"

Неожиданно послышался звук хлопающих крыльев, и даже Ловия вскрикнула, когда с обеих сторон к лодке подлетели два лебедя, один белый, а другой чёрный, и приземлились на палубу.

Я поняла, что это были необычные лебеди. Они были размером с небольшого пони, и они тут же уставились на нас своими тёмными глазами-бусинами. Сразу стало ясно, что они были разумными существами, и это было самое неловкое чувство на свете.

— Что им надо? — спросил Расмус у Ловии, когда лебеди начали приближаться к нам, сотрясая лодку своими перепончатыми лапами.

Несмотря на то, что я исполняла главную роль в "Лебедином озере", всю свою жизнь я испытывала здоровый страх перед этими птицами. Они и так были мерзкими, а у этих были такие клювы, которыми можно было запросто откусить мою руку.

— Они просто проверяют, на самом ли деле вы мертвы, — сказала Ловия раздражённым голосом. — Они здесь со времен Древних богов, когда это место ещё было Каосом. Или, по-вашему, Адом.

Белый лебедь остановился прямо напротив меня, а чёрный — напротив Расмуса. Они оба уставились на нас, и когда я говорю "уставились на нас", я имею в виду, что я буквально чувствовала, как они копаются в моей голове, в моей душе.

Неожиданно белый лебедь раскрыл клюв, обнажив длинный тонкий язык и ряд острых как бритва акульих зубов, и начал кричать, как резаный. Его ужасный голос был одновременно человеческим и нет.

— Нет! — закричала Ловия, перекрикивая лебедя. — Нет, они мертвы! Они бы не стали мне лгать!

Но теперь уже чёрный лебедь закричал в унисон с белым. Ужасные леденящие душу крики наполнили воздух, а Ловия лихорадочно замотала головой.

— Нет, — сказал она. — Они мертвы.

Она посмотрела на меня и Расмуса.

— Вы ведь мертвы? Пожалуйста, скажите мне, что вы мертвы.

Расмус не спускал глаз с лебедя, но как только он посмотрел наверх и встретился взглядом с Ловией, её лицо помрачнело от разочарования. По крайней мере, на секунду. Но её разочарование быстро переросло в гнев.

— Значит, вы солгали? Солгали? Ну и пошли тогда к чёрту, — зарычала Ловия и вытащила свой меч. — Хватайте их.

Лебеди тут же бросились в нашу сторону, щелкая зубами и хлопая крыльями.

Времени думать не было.

Когда белый лебедь прыгнул на меня, я подскочила с лавки и перелетела через него, миновав его вытянутый клюв, чего я не смогла бы сделать раньше, сколько бы я не тренировалась. Но прежде чем я успела осмыслить происходящее, моё тело продолжило двигаться. Я сделала сальто, вовремя заметив, как Ловия замахнулась на меня мечом. Я пригнулась и нырнула под меч, заставив его со звоном удариться о железную палубу, после чего оттолкнулась руками и ударила Ловию сапогами в живот. Я с удивлением обнаружила, что столкнула Ловию с лодки. Её тело плюхнулось в воду, а гигантский меч с грохотом упал на палубу.

— Ханна, сзади! — закричал Расмус.

Мне даже не надо было оглядываться. Я схватила меч, который оказался чертовски тяжёлым, и, развернувшись, взмахнула им. Очертив длинную крутую дугу в воздухе, меч отрубил голову белому лебедю, заставив её улететь в воду. Его тело упало на палубу с тяжёлым грохотом, превратившись в кровавый сугроб.

Из ран на руках и голове Расмуса сочилась кровь, но чёрный лебедь перестал атаковать его и обратил своё внимание на меня. Он увидел, что я обезглавила белого лебедя и начал жалобно кричать.