Онлайн книга «Поместье «Снигири»»
|
Почти зашипев от злости, Елена любезно улыбнулась и вернула хозяина дома к теме разговора. – Значит, Левинсонов вы тоже пригласили? – Да! Но они ведь ещё и по делу прибыли, как раз по вопросу покупки имения! Дело в том, что у Софьи Яковлевны грудная жаба, как она это называет, и она хочет жить за городом. Вот Лев Борисович и решил, что искать у кого-то чужого, если тут всё знакомо уже. Приехал посмотреть хозяйство… Ну, а заодно и процесс по роще обсудить, хотя какой там процесс, смех один, сущие «Воловьи лужки». И он с досадой махнул рукой. «Ничего себе смех, на сорок тысяч дукатов», – мелькнула у Елены мысль. * * * В свою комнату она вернулась с головной болью, от которой не помог ни обед, ни кофе, ни таблетка. Подумала было обратиться за помощью к Маркову, но вспомнила, что собственной жене он искал аспирин. Значит, справиться с головной болью не сможет… Выложив на стол три заполненных кристалла, она спросила у вошедшего Андрея: – Ну что, удалось тебе разговорить Наталью Петровну? – Более или менее, – покачал он головой. – Кремень тётка, лишний раз рта не раскроет. Даже о том, можно ли дойти пешком до ближайшей деревни и реально ли туда пробраться пешком, и то рассказала только после долгих уговоров. Но главное – она не ночует в этом доме. Вон там, в хозяйственном дворе, отдельный домик, там Наталья Петровна и живёт. Поэтому что именно происходило здесь ночью, не знает. Пришла она на кухню утром, в половине шестого, чтобы поставить хлеб. Шума никакого не было, вроде бы все спали. – А шла она через парадный вход? – Другого нет. На зиму дверь во двор они закрывают, для тепла. Так что если Стелла уже была убита и тело лежало там, где мы его нашли, она бы всё равно его не увидела. – Никто ничего не слышал и не видел, – покачала головой Лена. – Все мирно спали в своих кроватках, как дети малые. И это значит, что как минимум кто-то один нам врёт. – Думаю, что врут все, вопрос только в том, кто именно скрывает интересующие нас детали. – Гай не появлялся? – Да я давно уже здесь! – ответил ленивый голосок со стороны кровати. – Поел, поспал, готов к подвигам. – А, отлично! Что-нибудь удалось узнать? – обрадовался Андрей. – Ну-у… кое-что, – скромно ответил пикси, усевшись на край стола и болтая ногами. – Обсудим? Записи, сделанные компаньонами, Гай слушал внимательно, иногда кивал, а иной раз хихикал и отпускал язвительные замечания. Когда умолк последний голос, он спросил: – А что такое грудная жаба? Домашнее животное? – Болезнь. Стенокардия. – Ну, это не интересно. Значит, что я узнал… – тут он сделал театральную паузу, дождался, пока заинтересованные зрители начнут ёрзать, и заговорил. – Сперва по мелочи. У Аллы Марковой была ссора с убитой. Они давно знакомы, и Стелла что-то такое о ней знала, что могло Марковой испортить жизнь. – Она это с мужем обсуждала? – Нет, он не в курсе. Она говорила по коммуникатору с кем-то, причём закрылась в ванной комнате и воду пустила. – С подругой? – предположил Андрей. – Ну, если подругу зовут Артур… – хохотнул пикси. – Еще по коммуникатору разговаривал молодой родственник. С кем – не знаю, он собеседника называл на вы, имени не упоминал. Оправдывался, что пока ничего не получается сделать, мол, Вадик пока не поддаётся, как выразился молодой человек, «ни на ласку, ни на таску». – Интере-есно, – протянул Андрей. – Надо бы узнать, с кем он говорил. – С кем оба они разговаривали, – дополнила Лена. – Я всё равно собиралась связаться с инспектором Ковалем, вот пусть он по официальным каналам и выясняет, что и как. Точнее, кто и с кем. – Ну так давай, звони! Разговор с инспектором был коротким. Закончив его, Лена осмотрела свою крохотную армию и сообщила: – Завтра из Москвы приедет маг льда, который должен восстановить сообщение. То есть, мы уже не будем отрезаны от всего вокруг. Информацию об Артуре и о собеседнике Тороканова он обещал сообщить сегодня вечером. – Отлично, – кивнул Андрей. – Что ещё у нас есть? Что-то скажешь по результата осмотра? – Могу сказать примерное время смерти – между часом и двумя ночи, по температуре тела. По всей вероятности, причиной смерти был удар тяжёлым тупым предметом… или удар о такой предмет, если она упала и ударилась головой, например, о лёд на дорожке. Тело точно не перемещали, я сужу по крови под ним. Но окончательно всё станет ясно при вскрытии. – Понятно… ну что же, первичную информацию мы собрали, можем заняться тем, зачем приехали. – Поместьем? – спросил внимательно слушавший Гай. – Да. – Тогда у меня есть новости. Лена, собиравшаяся причесаться, резко повернулась от зеркала. – Новости? По продаже? – Скорее по непродаже, – хмыкнул пикси. – Я говорил с Мефой… – С кем? – перебил Андрей. – С Мефодием Варламовичем, домовым здешним. Беланович покачал головой, но ничего более не сказал. Подождав ещё пару секунд, Гай продолжил: – Так вот, Мефа, как и прочие постоянные обитатели Снигирей, категорически против продажи. И не потому что так уж сильно все они любят Вадима – он, откровенно говоря, так себе хозяин. Вся засада тут в завещании… – Чьём? – А помнишь, упоминалась Наталья Константиновна, великий селекционер? – Двоюродная бабушка? – Именно! Так вот, имение-то она племяннику Виталию, конечно, завещала, но с большими оговорками. В частности, семья должна в течение пятидесяти лет поддерживать её розарий и вывести хоть один устойчивый сорт. А если по истечении пятидесяти лет это не будет сделано, то вся семейная удача уйдёт в сточную канаву. Это дословная цитата из текста завещания. – А они и розарий загубили, как я понимаю, и вообще не особо Снигирями занимались… – задумчиво сказала Лена. – Только насчёт удачи не очень понятно, вроде бы отец Вадима был игроком, и не слишком везучим. Раз кредиты брал? – Невезучий игрок кончил бы жизнь в той самой помянутой сточной канаве, – возразил Андрей. – А этот выигрывал чаще, чем проигрывал. Настолько чаще, что был обвинён в шулерстве, вызвал обвинителя на дуэль и ранил в руку. – Кстати, а когда Виталий Снигирёв умер? – М-м-м, не помню. Может, и до нашего знакомства, Вадим его никогда не упоминал. – Надо выяснить, – Лена кивнула своим мыслям. – Гай, что ещё удалось узнать? Со мной домовой говорить отказался. – Так ты не о том спрашивала, – пикси отмахнулся с точно рассчитанной долей пренебрежения, ровно настолько, чтобы это было заметно, но недостаточно для обиды. |