Онлайн книга «Вниз по реке»
|
– А почему ты не зашла внутрь? Она уперла руки в бока. – Не знала, что сказать. Думала, что слова сами придут ко мне. – И?.. – Ничего так и не пришло. Поначалу я никак не отреагировал. Любовь умирает не сразу, если вообще умирает, и действительно нечего было сказать помимо того, что уже было много раз сказано в далеком прошлом, в совсем другой жизни. Когда я все-таки заговорил, слова давались мне нелегко: – Мне надо было забыть это место, Робин. Надо было забыть его с концами. – Давай не будем, – сказала она, и я узнал гнев. Достаточно долго сам прожил с таким же. – Так что теперь? – спросил я. – Теперь я отвезу тебя домой. – Только не к отцу! Робин подалась ближе, и глаза ее на миг осветились прежней теплотой. В уголках рта проглянули смешливые морщинки. – Такой гадости я тебе точно не сделаю, – заверила она. Мы стали обходить ее машину, каждый со своей стороны, и я заговорил через крышу: – Я здесь не для того, чтобы остаться. – Ну да, – натужно произнесла она. – Естественно, не для того. – Робин… – Залезай в машину, Адам! Я открыл дверцу и кое-как пролез на сиденье. Это был большой седан, типично полицейская тачка – рации, лэптоп, дробовик в держателе на приборной панели… Я был просто никакой. Болеутоляющие таблетки. Усталость. Утонув в подушке сиденья, я бездумно пялился на темные улицы, пока Робин вела машину. – Вот тебе и вернулся домой, – произнесла она через какое-то время. – Могло быть и хуже. Робин кивнула, и я ощутил ее глаза на себе – мимолетный взгляд, когда дорога выпрямилась. – Классно видеть тебя, Адам. Тяжело, но классно. – Она опять кивнула, словно все еще пытаясь убедить себя. – Не думала, что это вообще когда-нибудь произойдет. – Я тоже. – Остается один большой вопрос. – Какой? – Я знал, что за вопрос, он мне просто не нравился. – Почему, Адам? Вот в чем вопрос: почему? Ведь целых пять лет прошло! Никто и слова от тебя не слышал. – Мне нужна какая-то особая причина, чтобы приехать домой? – Ничего не происходит в вакууме. Тебе-то это должно быть известно получше, чем остальным. – Все это просто коповские разговорчики. Иногда нет абсолютно никаких причин. – Лично мне в это не верится. – С лица Робин не сходила обида. Она немного выждала, но я не знал, что еще сказать. – Ладно, можешь не рассказывать, – произнесла она наконец. Молчание пролегло между нами – лишь ветер подвывал, обтекая быстро несущуюся машину. Пощелкивали шины, проскакивая над трещинами в асфальте. – Ты собирался позвонить мне? – спросила она наконец. – Робин… – Ладно, не обращай внимания. Проехали. Еще несколько минут бессловесной тишины – неловкости, которая сковывала нас обоих. – Зачем ты вообще поперся в этот мотель? Я поразмыслил, сколько ей стоит рассказать, и решил, что для начала надо все прояснить с отцом. Если я не сумею все уладить с ним, то не смогу ничего уладить и с ней. – Ты не представляешь, где может быть Дэнни Фэйт? – спросил я. Я сменил тему, и она это поняла. Но не стала на этом заостряться. – Слыхал про его подружку? – спросила Робин. Я кивнул, и она пожала плечами. – Это далеко не первый мелкий подонок, скрывающийся от ордера на арест. Никуда он не денется. С подобной публикой всегда так. Я посмотрел на ее лицо, на его жесткие линии. – Тебе никогда не нравился Дэнни. – Прозвучало это обвиняюще. – Совершенно никчемный тип, – сказала Робин. – Игрок, алкаш и дебошир, просто пробы ставить негде. С чего это он должен мне нравиться? Это ведь он затащил тебя на дно, подкармливал твою темную сторону… Драки в барах. Скандалы. Это он заставил тебя забыть все хорошее, что в тебе было. – Она покачала головой. – Я-то думала, что ты перерос Дэнни. Ты всегда был слишком хорош для него. – Он прикрывал мне спину еще с четвертого класса, Робин. Нельзя так вот попросту бросать таких друзей. – И все же ты это сделал. – Она оставила все остальное недосказанным, но я все понял. «Точно так же, как ты бросил меня». Я отвернулся к боковому стеклу. Мне нечего было сказать, чтобы рассеять ее обиду. Она и так знала, что тогда у меня не было выбора. – Чем, черт побери, ты занимался, Адам? Пять лет! Целая жизнь! Люди говорили, что ты в Нью-Йорке, но, кроме этого, никто ничего не знает. Серьезно, чем ты там вообще был занят? – А это важно? – спросил я. – Естественно, важно! Робин никогда не сумела бы понять, а мне не нужна была ее жалость. Собственное одиночество я давно уже привык держать под замком, так что не стал вдаваться в подробности. – Держал бар одно время, работал тренером в кое-каких спортзалах, работал в парках… Занимался чем подвернется. Нигде не задерживался дольше месяца-другого. Я видел ее недоверие, слышал разочарование в ее голосе: – И зачем ты тратил время на подобную чепуху? Ты же парень с головой! У тебя есть деньги. Ты мог бы пойти учиться, стать кем-нибудь… – Дело не в деньгах или стремлении пробиться наверх. Меня это никогда не волновало. – А в чем же тогда? Я не мог заставить себя посмотреть на нее. То, что я потерял, никогда уже не вернешь назад. Мне не следовало высказывать это вслух, а тем более разжевывать по буквам. Только не ей. – Случайные занятия не требуют напряжения мысли, – сказал я, после чего ненадолго примолк. – Занимайся такой чепухой достаточно долго, и даже годы размоются в одно туманное пятно. – Господи, Адам! – У тебя нет права судить меня, Робин. Мы оба сделали свой выбор. Мне пришлось пережить твой. Нечестно порицать меня за мой собственный. – Ты прав. Прости. Мы еще немного помолчали, слушая шипение и пощелкивание шин. – А как насчет Зебьюлона Фэйта? – спросил я в конце концов. – Это юрисдикция округа. – И все же ты-то – тут как тут. Городской детектив. – Вызов приняла контора шерифа [7]. Но у меня там хорошие знакомые. Они сразу позвонили, как только всплыла твоя фамилия. |