Книга Графство пограничья. Первые шаги, страница 91 – Сергей Мясищев

— А что такое са-мо-гон? Ты вчера постоянно твердил, что вино — это гадость, по сравнению с са-мо-го-ном.

— Лучше тебе не знать, — проговорил я, припоминая, что, действительно всем и каждому, рассказывал какой это шикарный напиток, достойный только богов. И клятвенно обещал наладить выпуск этого нектара жизни. Самое хреновое, что мне все поверили.

Ну, хорошо, клятву с Зибенским мы друг другу дали. Все прошло как-то обыденно. Проговорили, резанули себе руки, смешали кровь в рукопожатии, небольшая вспышка света и всё.

Карл нормальный мужик. Зря на него наговаривали. Хозяйственник неплохой и выгоду свою не упустит. Хорошо Богдан рядом был, не дал сильно много наобещать. Богдан тоже классный малый.

— Идар! А Зибенский когда уехал?

— Так вы же сидели до утра, пока ты не сомлел от вина. Мы тогда графа в карету положили и отправили восвояси.

— Это вы правильно сделали, — похвалил я.

— Только сына его не нашли. Малой куда-то с Флорой убежали. Мы, собственно, не очень-то и искали. Ворота закрыты, значит, где-то в замке спят.

— Это плохо. Ну, ничего, вернемся, решим эту проблему. У меня же портал около Карлова Замка. Доставим.

— Если вернемся… — шепотом проговорил пластун.

Сама церемония была очень простая. Марианна была в светло кремовом платье, облегающим её стройную фигуру, Зулка тоже выглядела на все сто! Когда они вышли на крыльцо донжона, я залюбовался этими прекрасными созданиями. Обе яркие, вызывающе красивые и безудержно элегантные. Все же драгоценности, подобранные со вкусом, очень сильно облагораживают внешний вид женщины.

Мы так и шли к алтарю, Марианна справа, а Зула, чуть сзади, слева. Помню, Святой отец, специально привезенный из Озерска, тихонько спросил, которая из вас невеста. А я возьми и ляпни:

— А какая вам больше нравится?

— Они обе достойные леди, будь я на вашем месте, то не сумел бы выбрать, — был ответ священника.

— Я тоже не сумел, — с улыбкой ответил я, — но сегодня праздник Марианны!

До сих пор не пойму, почему при этом от Зулы шла такая радость за нас и гордость за меня. Странные эти женщины, никогда не угадаешь ход их мыслей.

Да, все было очень даже хорошо. Теперь на моем теле есть знак женатого мужчины. Третий, за какие-то пару месяцев. За левым ухом, в основании черепа, маленькая татуировка в виде знака ядерной опасности, окаймленная перевитыми цветочками. Это я рассмотрел у Маринки, свою-то я не вижу. Я потер татуировку за ухом, странный в этом мире знак женитьбы. А вот интересно, при расторжении брака, вырезать нужно с кожей или само сойдет?

Маринка была счастлива. Если бы я не закрывался, меня смыло бы бурей эмоций. Она плакала и смеялась сквозь слезы. И Зула, та еще тютя, разревелись на пару. Чего спрашивается плакать? Это скорее мне нужно в голос выть. Третья жена! В одном повезло, ни одной тещи.

Какой я все-таки мерзкий в пьяном виде. И брачная ночь прошла, не как у людей. У костра, за чаркой вина, на пару с Зибенским. Когда Зула пришла и прямо сказала, чтобы я заканчивал пьянствовать и шел к Марианне, я поругался с орчанкой, сказав, чтобы не лезла, когда мужчины беседуют. Хорошо, что с Маринкой расстались, когда я еще вменяемый был. Она натура нежная, может не понять полет мужской души. Это Зула, боевой товарищ, ну поругались, помиримся. А с Маринкой, только отношения начали налаживаться, скандал бы все испортил.

Поразмышляв, я пришел к выводу, что все не так уж и плохо. Праздник действительно удался.

Между тем мы миновали развалины, бывшие когда-то сторожевым постом, заслоном от Долины Смерти. Проехали немного по узкому ущелью, и вышли на большую площадку с обратной стороны горы. Отсюда открывался великолепный вид на долину. Вполне мирный вид.

— Алекс, может, стоит вернуться? Мало ли что, по-пьяни, скажешь. Нужно хотя бы людей с собой взять. Нельзя же так. Сгинем ни за что.

— Нет, Идар. Трезвый ли, пьяный, а за язык меня никто не тянул. Как я буду выглядеть? Ты пожалуй, оставайся на этой площадке. Незачем тебе гибнуть.

— И как я буду с этим жить? — хмуро сказал воин и, дав шенкеля коню, подъехал к крутому спуску.

"Не переживай. Мы тут зимовали не один год", — проговорил Первый, — "давай сходим на место нашей зимовки?"

"Нет. Покажи мне источник. Если что-то тут и есть ценное, то оно будет там. А потом вернемся", — попросил я кота.

"Тогда нам вот к той, двугорбой горе", — кот уставился на гору, расположенную как раз напротив. Отсюда было видно по центру склона горы тёмное пятно.

"То пятно на склоне горы — вход в пещеру"?

"Верно", — подтвердил арвенд. В истинном зрении я видел энергетические хоботы, выходящие из склона горы. Она была буквально утыкана ими. Первый прав, там сильнейший источник, просто колоссального размера. Придется перейти долину поперек.

— Идар. Посмотрим вон ту пещеру в горе и назад, — пластун молча кивнул.

Голова прояснилась. Наложил еще руну исцеления и почувствовал себя совсем хорошо. Окружающий пейзаж завораживал. Строгость гор, зелень лесного массива, серебристые пики вершин, навивали романтическое настроение. Мы медленно спускались по серпантину в Долину, о которой шла дурная слава.

"Первый, тут везде лес?"

"Нет. С другой стороны долины леса нет. Там большое озеро и луга", — просветил меня кот.

Надо сказать, что Долина была вытянута на юг. Окаймляющие её горы были действительно высокие, а вот в южном направлении пики гор несколько пониже. Получался некий коридор, в обрамлении горных хребтов, сверкающих белыми шапками в лучах местного солнца.

Спускаясь неширокой тропинкой, я начинал понимать, почему из Долины стало выходить мало монстров. Они элементарно не поместятся на тропинке. В некоторых местах лошадь Идара и Зубатик проходили буквально впритирку к отвесной скале. Также было заметно, что тропинку кое-где недавно восстанавливали. Видимо, люди Зибенского проделали эту непростую работу, потому так долго отсутствовали.

Спустившись, мы оказались в первозданном лесу. Зубатик, все это время спокойный и сосредоточенный, вдруг встрепенулся и тревожно стал смотреть по сторонам.

— Идар, что-то Зубатик забеспокоился. Первый, ты ничего не чувствуешь?

"Все спокойно", — пришел ответ от кота.

— Видимо, не всё. Зубатый, ты чего? — я потрепал ящера по холке, тот ответил нетерпеливым ржанием, — что ты чувствуешь, Зубатик?

В ответ только — гы-гы-гы. Я прислушался. Тихо. Идар вынул небольшой арбалет.

— Зря беспокоиться не будет, — тихо прошептал воин и проехал вперед меня.

Так ехали еще некоторое время. Вот, по описанию Зибенского, полянка, от которой они, разделившись, двинулись двумя отрядами. Один отряд тоже шел к пещере в горе, а второй двинулся на юг. Он так и не вернулся.