Онлайн книга «Что было, что будет, чем сердце успокоится»
|
– Разве она тебе на голову свалилась? – скривился Валерка, нехотя разжимая пальцы. – Отвянь! Я аккуратно сложила карты в стопку, обернула резинкой и убрала в сумку. Надо будет коробку купить. Хотя зачем? Лучшее решение – выбросить их в первую же помойку, но где-то глубоко внутри я понимала, что делать этого не стану. Наверное, оттого и злилась: на себя, на выскочку Валерку и даже на Ленку, которая уж точно ни в чём не виновата. – Не злись, Таточка! – просекла моё состояние подруга. – А ты, дружок, пойди-ка чайник поставь, в горле пересохло. – А может, лучше за пивасиком… – Чайник, я сказала! – грозно прикрикнула Ленка. – Ещё одно слово, и сам знаешь – моя рука тяжела, а реакция мгновенна! – Что, и пошутить нельзя? – Валерка опрометью кинулся на кухню. Ленка выразительно посмотрела на меня. Я пожала плечами. – Зато он меня любит! – Ну-ну… – Татка, ну ты же сама всё понимаешь! – Ладно, не о нём сейчас речь… Хотя будь моя воля, я бы вокруг твоей хаты круг очертила, чтобы никакой упырь… – Ну, Тань! – Ленка поморгала. – Кстати, о круге, тьфу, о картах. Ты понимаешь, что не зря они тебе в руки попали? – Не понимаю! – дёрнула я плечом. – Так послушай опытного человека! – Мне кажется, твой опыт лежит несколько… хм… в иной плоскости! – хмыкнула я. – Дура ты, Татьяна! – беззлобно отреагировала Ленка. – Забыла, кто у меня бабка? – А при чём тут твоя бабка? – я поморщилась. – Ага, не забыла! – Трудно такое забыть… – Ну да, своеобразная была старушка… – Своеобразная?! – вскинулась я. – Она бы порадовалась, узнав, как называет её любящая внучка! А помнишь, что она с цыплятами нашими сделала? – Ну, когда это было! – Ленкин взгляд съехал в сторону. – Значит, было всё-таки, подтверждаешь! А в тот момент что ты мне говорила? Да разве старушка могла им шеи свернуть, да она же невинна, как дитя новорожденное! Дитя, щаз! – Тань, ну она же объяснила, почему так вышло! – на Ленкиной рожице появилось несчастное выражение. – Ладно, проехали, – опомнилась я. – Ты права, отцвели уж давно хризантемы в саду… – Я и говорю! – обрадовалась подружка. – А бабуля моя, царство ей небесное, всё про тебя поняла ещё тогда! Помнишь, что она тебе сказала, а? – Она много чего болтала, – проворчала я. – Язык у старушки без дела находиться не мог, так и норовил какую-нибудь гадость ляпнуть! – А сказала она, – не унималась Ленка, – что дремлют в тебе до поры до времени силы, сама знаешь, какие! Так что карты эти тебе не зря в руки попали, знак это, подруга! – Да, знак… – кивнула я. – Что уже давно мне пора было перестать чепуху слушать, которую ты мне тут втираешь! – Ага, я же говорила, что ты со мной согласна! – Говорила она… – Я помолчала. – Ну и что мне теперь с этим делать, а? – А то ты не знаешь! Я же вижу, ты уже давно всё решила, и без моих подсказок! Ну, скажи, что не так?! – Не скажу… – Вот и с папашей Гройсом у тебя не выгорело. Одно к одному, да, Танюш? – Если бы не эта змеюка подлая! – тут же вскинулась я. – Ничего, они ещё пожалеют, что не взяли меня, вот увидишь! – А у меня от бабки тетрадки кое-какие остались… – негромко пробормотала Ленка. – Ты мне не говорила! – Теперь говорю! Ну что, лезть в чуланчик? – Что с тобой поделаешь! – вздохнула я. – Ладно, лезь, но смотри, подруга, – если что случится, на твоей совести будет, поняла? – Откуда у меня совесть, – хихикнула та, но примолкла под моим негодующим взглядом. – Да, поняла, поняла, Тань, что я, Валерка, что ли? – Звала, ласточка моя? – тут же просунулась в дверь мужская голова. Глаза у Валерки масляно блестели. Мы с Ленкой переглянулись. – Вот ирод! Нашёл-таки! – Ты о чём, кисонька? – икнул он и испуганно зажал рот рукой. – А я вам конфетки достал, шоколадные… – Ну, гад, я сейчас из тебя самого конфет налеплю! Лена вскочила, Валерка заметался, а я отвернулась. Знакомая картинка, сто тысяч раз проходили и не один ещё проходить будем. Сейчас Ленка поорёт, ногами потопает, истерику закатит, а потом возьмёт своего благоверного в охапку, слезами и слюнями изотрёт, да размякшего в постельку мягкую уложит. Ещё и одеяльце подоткнёт, чтобы не раскрывался «ирод». А утром возникнет перед ним со стаканом рассола в руке и вселенской печалью в глазах… Угораздило же мою подругу так вляпаться! А ведь до замужества была нормальной бабой с трезвой головой на плечах. Лишь бы сама пить не начала, но тогда уж держись, Валерий Всеволодович, со света сживу, живым в землю закопаю! – Татка, ты чего? – Ленка в испуге оглянулась на меня. Валерка замер. Пока я рисовала в голове картинки, одна страшней другой, ребята, оказывается, уже к очередной стадии перешли, слёзно-пузырчатой. Глядите-ка, быстро они сегодня, или это я так глубоко задумалась? – Пойду я, Лен. У меня ж там Петровна… – Уже? – она кинула взгляд на часы. – Ничего себе! Ладно, Татка, беги. А про уговор наш завтра поговорим. Я в чуланчик-то загляну, слышишь? – В чуланчик? – Валерка встрепенулся. – А ты уши заткни, ещё не до конца своё получил! – Да я-то что! – жалобно заныл Валерка. – Ты же знаешь, у меня в чулане инструменты разные, ценные, замежду прочим! – Кому твоя рухлядь нужна, мастер! – фыркнула я. – Жена, уйми подругу свою! – Ну ладно вам, – благодушно произнесла Лена. – Иди, Таточка, и ни о чём не беспокойся! Завтра поговорим. Петровне привет от меня пламенный! – Это ты погорячилась, подруга, – хмыкнула я. – Дракону огня не давать! – Зря ты так, Тань. Она добра тебе желает… – с сомнением в голосе протянула Ленка. – На этой удивительно оптимистичной ноте мы и закончим светскую беседу. Крепись, подружка, а ты, парень, смотри у меня! Поцеловав одну и погрозив кулаком другому, я выскочила на крыльцо и глубоко вдохнула. Хорошо на улице, благодать, а не погода! Именно такая, как я люблю – легкий моросящий дождик, свежо, сумрачно и таинственно. Зонта у меня при себе никогда не водилось, возможно даже в доме ни одного не сыщешь, хотя… Точно, в кладовке один пылится, старенький, со сломанной спицей. Когда же я его видела в последний раз? Кажется, ещё при жизни папаши… – Ох! Ну и напугали вы меня, девушка! Я и сама остолбенела, когда, неосторожно предавшись воспоминаниям, вдруг узрела перед собой какого-то типа, взявшегося неизвестно откуда, словно объект телепортации. |