Онлайн книга «Дело бывшей натурщицы»
|
– Одну минуту, – опять вмешался Мейсон. – Прежде чем вы ответите на этот вопрос, я, с позволения суда, хочу возразить. Я считаю, что вопрос, заданный таким образом, является неправомерным. Суд уже признал, что вопрос о том, имела ли обвиняемая ребенка, не имеет отношения к сути дела, если только ребенок не был отпрыском Коллина Дюранта. Формулируя вопрос таким образом, прокурор ставит обвиняемую в положение, когда она будет лишена сочувствия публики, когда газеты сочинят свою историю и… – Нет нужды продолжать, мистер Мейсон, – прервал его судья Мэдисон. – Суд уже сделал заявление по этому поводу и напоминает обвинению, что вопрос является неправомерным. Суд позволил задать вопрос только о том, имела ли обвиняемая ребенка от Коллина Дюранта, и получить ответ на него. – Она это отрицала, – ответил Трэгг. – Проводите перекрестный допрос, – резко сказал Декстер. – Лейтенант Трэгг, а вы не спрашивали у нее, имела ли она ребенка от Томаса Альберта Декстера, окружного прокурора? Декстер вскочил: – Ваша честь, это… это неслыханно! Это неуважение к суду! – Почему же? – спросил Мейсон. – Вы задали лейтенанту наводящий вопрос, следовало ли из его разговора с обвиняемой, что у нее есть ребенок от Коллина Дюранта. Вполне очевидно, что оснований для подобного вопроса не больше, чем для вопроса о том, являлись ли вы отцом ребенка обвиняемой. Я просто хотел объяснить свою точку зрения. И, – с улыбкой добавил Мейсон, – если пресса назовет ваше высказывание разрывом бомбы, кульминацией этого дела, то я бы хотел, чтобы мой вопрос оставался наивысшей кульминационной точкой. – Переходим к другому вопросу, мистер Мейсон, – с улыбкой разрешил судья Мэдисон. – Я думаю, вы достаточно убедительно объяснили свою точку зрения. – Вы признаете, что у обвиняемой есть сестра, миссис Хомер Хардин Стиглер, проживающая в Юджине, штат Орегон? – Да, сэр. – И что она получила телеграмму от обвиняемой и выслала по ее просьбе двадцать пять долларов? – Да, сэр. – У меня больше нет вопросов, – сказал Мейсон. – Я не уяснил себе один момент, – начал Декстер. – Обвиняемая объяснила вам, как она вступила в контакт с Мейсоном тринадцатого вечером? – Она звонила ему с автовокзала около семи пятнадцати. Не застав его в конторе, она позвонила в агентство Пола Дрейка и попросила их связаться с мистером Мейсоном и передать ему номер телефона на автовокзале. Мистер Мейсон позвонил около восьми пятнадцати и договорился о встрече с ней через сорок пять минут у дома, где живет мисс Делла Стрит. Именно поэтому она встретилась там с адвокатом и мисс Деллой Стрит и дала мисс Стрит ключ от своей квартиры. – Вы задавали ей другие вопросы? – Но на другие вопросы она отказалась отвечать. Мы объяснили, что пока ни в чем не обвиняем ее, что дело находится в процессе рассмотрения и наши вопросы задаются для того, чтобы она помогла прояснить некоторые обстоятельства этого дела. – Вы желаете продолжить перекрестный допрос? – осведомился Декстер. – У меня больше нет вопросов, – последовал ответ Мейсона. – Вызывается доктор Филип С. Фоули, – провозгласил Декстер. Выйдя вперед, Фоули присягнул и назвал себя врачом-экспертом и хирургом при коронере округа. – Я обусловливаю право на перекрестный допрос с целью выяснения профессиональной квалификации доктора Фоули, – заявил Мейсон. – Однако прошу понять меня правильно – меня интересует его квалификация не сама по себе, а только кажущиеся достоверными некоторые данные. И с этой целью я бы хотел провести перекрестный допрос. – Очень хорошо, – согласился судья Мэдисон. – Продолжайте, мистер прокурор. – Речь идет о теле Коллина Макса Дюранта, которое было опознано и зарегистрировано под номером 3674В в конторе коронера округа? – Да, сэр. – Кто производил вскрытие трупа? – Я. – Когда оно производилось? – Приблизительно в два часа дня четырнадцатого. – Когда вы впервые увидели тело? – В десять часов утра. Точнее, было уже начало одиннадцатого. Три или четыре минуты, не более пяти минут одиннадцатого. – Как вы считаете, доктор, сколько времени прошло с момента наступления смерти до момента осмотра тела? Или, точнее, в котором часу наступила смерть? – Я бы обозначил момент наступления смерти между семью сорока и восемью двадцатью вечера тринадцатого. – Вы установили причину смерти? – Да, сэр. Три пулевых ранения. Одно из них оказалось роковым. Два других тоже были почти смертельными. Пулевое ранение, которое, я полагаю, было первым, поразило позвоночник на уровне четвертого позвонка. Вторая пуля, которая, как я считаю, вызвала немедленную смерть, поразила восходящую часть дуги аорты. И еще одна вошла в легкие. Стреляли в спину. – Вы извлекли какую-нибудь пулю? – Я извлек все три. – И что с ними сделали? – Я сдал их на экспертизу в отдел баллистики. – Перекрестный допрос. – Ригор мортис, или трупное окоченение, не всегда происходит одинаково, не так ли? – Да. – Из военной медицины известны случаи, когда в обстановке крайнего возбуждения и жары погибали целые отряды; и трупное окоченение наступало тогда почти немедленно, верно? – Полагаю, что это так. Сам я не являлся свидетелем подобных фактов, но это известный в медицине пример. – И напротив, известны случаи, когда трупное окоченение происходит очень медленно? – Да, сэр. – Оно начинается с окоченения челюстей и шейных мускулов и потом постепенно распространяется по всему телу? – Да, сэр. – А когда наступает так называемое разрешение ритор мортис, то все происходит обратным путем? – Да, сэр. – Теперь поговорим о трупных пятнах. Они тоже появляются в разное время с момента наступления смерти, не так ли? – М-м, да. – После остановки сердца неподвижная кровь стекает в относительно ниже расположенные части трупа? – Да, верно. – Переполненные капилляры и венозные сосуды начинают просвечивать через кожу в виде пятен синюшно-багрового цвета? – Да, сэр. |